Иннокентий - страница 9

Шрифт
Интервал



Ладно хоть на улице радовало яркое солнце и необычайно теплая погода. Из осени в начало лета, его любимое время года. Трава еще зеленеющая, листва благоухает и везде веселящие душу желтки одуванчиков. Это, наверное, с младых ногтей у него. Да и город полузабытого детства пока производил странное впечатление. С точки зрения двадцать первого века крайне убогое наполнение дворов. Дорожки с ямами, лужи, грязь. Но зато нет скопления чадящих автомобилей и огромное количество зелени!

И еще одна особенность, о которой Кеша совсем позабыл. Дома вокруг были новыми, и это ощущалось еще в подъезде. Чудесный запах только что построенного здания. Его никуда не деть и не забыть. Именно в такой дом в свое время въехал Иннокентий в середине десятых. Ему тогда несказанно повезло с жилплощадью. Несколько раз свезло. Во-первых, после смерти отца он остался единственным владельцем трехкомнатной хрущевки в Заволжске. Сестра еще в девяностых вышла замуж и свалила в Канаду. Общалась с ним редко, но документы она все оформила. За что ей огромное спасибо!

Сестричка второй человек, к которому у Кеш были искренние приязненные чувства. Так что в начале четырнадцатого года он весьма неплохо батину квартиру продал за доллары. И когда внезапно после взятия Крыма курс рубля рухнул, ему почти хватило на «горящую» новостройку. Хорошие знакомые по секрету сказали, что часть квартир срочно скидывают из-за отказников. Правда, пришлось брать с черновой отделкой. Зато безо всяческих кредитов и ипотек. Это ли не счастье?


Ну а здешний квартал построился всего пару лет назад. Так, а это он откуда знает? Память старого Кеши? Надо же попасть в тело молодого чувака с таким же редким именем. Но похоже, что знания Васечкина и привели Петрова в нужное место. Красная вывеска гласила о том, что именно здесь расположен доблестный ЖЭК №8. На крыльце заведения кучковались люди. Несколько лиц были смутно знакомы тому Иннокентию.

- Кеша, ты где пропадал?

- Говорят, болел?

- Лечиться будешь?

Мужики в основном относительно молодые, лет до тридцати пяти. Но на лицах некоторых отпечаток крепкого приятельствования с бутылкой. В СССР, получается, также бухали, как не в себя? Но еще и работали. Многие стоят в грязных робах, на руках ящики с инструментами.

«Так, а где, интересно, мой струмент?»