Ладно хоть на улице радовало яркое солнце и необычайно теплая
погода. Из осени в начало лета, его любимое время года. Трава еще
зеленеющая, листва благоухает и везде веселящие душу желтки
одуванчиков. Это, наверное, с младых ногтей у него. Да и город
полузабытого детства пока производил странное впечатление. С точки
зрения двадцать первого века крайне убогое наполнение дворов.
Дорожки с ямами, лужи, грязь. Но зато нет скопления чадящих
автомобилей и огромное количество зелени!
И еще одна особенность, о которой Кеша совсем позабыл. Дома
вокруг были новыми, и это ощущалось еще в подъезде. Чудесный запах
только что построенного здания. Его никуда не деть и не забыть.
Именно в такой дом в свое время въехал Иннокентий в середине
десятых. Ему тогда несказанно повезло с жилплощадью. Несколько раз
свезло. Во-первых, после смерти отца он остался единственным
владельцем трехкомнатной хрущевки в Заволжске. Сестра еще в
девяностых вышла замуж и свалила в Канаду. Общалась с ним редко, но
документы она все оформила. За что ей огромное спасибо!
Сестричка второй человек, к которому у Кеш были искренние
приязненные чувства. Так что в начале четырнадцатого года он весьма
неплохо батину квартиру продал за доллары. И когда внезапно после
взятия Крыма курс рубля рухнул, ему почти хватило на «горящую»
новостройку. Хорошие знакомые по секрету сказали, что часть квартир
срочно скидывают из-за отказников. Правда, пришлось брать с
черновой отделкой. Зато безо всяческих кредитов и ипотек. Это ли не
счастье?
Ну а здешний квартал построился всего пару лет назад. Так, а это
он откуда знает? Память старого Кеши? Надо же попасть в тело
молодого чувака с таким же редким именем. Но похоже, что знания
Васечкина и привели Петрова в нужное место. Красная вывеска гласила
о том, что именно здесь расположен доблестный ЖЭК №8. На крыльце
заведения кучковались люди. Несколько лиц были смутно знакомы тому
Иннокентию.
- Кеша, ты где пропадал?
- Говорят, болел?
- Лечиться будешь?
Мужики в основном относительно молодые, лет до тридцати пяти. Но
на лицах некоторых отпечаток крепкого приятельствования с бутылкой.
В СССР, получается, также бухали, как не в себя? Но еще и работали.
Многие стоят в грязных робах, на руках ящики с инструментами.
«Так, а где, интересно, мой струмент?»