– У вас с непривычки может кружиться голова, – Ханви приблизился и предложил руку: – Позвольте, я отведу вас. В каменном лесу очень легко дышится и много места. Там нечему будет смущаться.
Берилл медлила.
– Можете доверять мне, – настаивал мужчина. – На моём счету нет ещё ни одной хоть сколько-нибудь обиженной леди. С поверхности, по крайней мере, – криво, с долей самоиронии, усмехнулся Ханви и вдруг стал очень понятным и знакомым. Берилл будто заново повстречала одного из внуков или правнуков брата, только вот перевёртыша по рождению, а не крылатого.
– Вы так молоды? – спросила она, подавая руку и всё меньше находя различий между Ханви и одним из Сильверстоунов-Дарков, Лиоргом. Тот тоже всегда приветлив, деликатен и мягок с ней.
– Я действительно молод, но не настолько. В войне всё же поучаствовал.
– Что же, значит, вам очень повезло… не обидеть женщин.
– Великолепные слова. Позвольте мне обдумать их, пока мы направляемся к месту отдохновения. Держитесь за меня, и если вам покажется, что не справляетесь обилием впечатлений, то просто закройте глаза – я всё равно доведу вас.
Голова перевёртыша устроена иначе. Это Берилл поняла вполне, когда шла с Ханви по коридорам, настолько многослойным и многоходовым, что ей действительно стало несколько тяжело не спрятаться. Но леди вовремя заметила, что коридоры непередаваемо широки и просторны, отлично освещены, провалы огорожены, глубоко под поверхностью земли не жарко и не душно, стены искусно расписаны и где-то даже изредка напоминают обычные улочки Ньона своей рельефной отделкой. Это помогло крылатой справиться с собой и она начала смотреть и запоминать всё вокруг. Ещё бы. На поверхности ничего подобного невозможно увидеть.
Заставили наслаждаться и дышать полной грудью мелкие, но широкие и длинные, резервуары с водой, то и дело перерезавшие путь Берилл. Дно каждого такого бассейна было прозрачно, создано из цветного стекла, слюды или кварца, так что сияние подсвеченной снизу воды полностью преображало весь коридор. Один коридор был раскрашен зелёным, и Берилл так и захотелось войти в него – со стороны, словно лесная чаща.
Удивляли женщины и мужчины и то, как они пересекали коридоры по каменным лестницам и мосткам. Особенно показательными стали, спускающийся по лестнице с потолка (с его точки зрения он поднимался), и по той же лестнице в тот же момент поднимающиеся женщина и ребёнок – но – с обратной стороны лестницы.