— Да, лорд Грайборг. Ваша истинная теперь заражена тем же
проклятьем, что и вы. Но ее магия борется с ним. Отсюда такая
реакция. Она сильная девочка, справится. Но вам следовало поглубже
изучить суть древнего ритуала, прежде чем им воспользоваться.
Подавляю вспыхнувший в груди огонь злости на самого себя и
несколько резко спрашиваю:
— Что нам делать дальше, спать в разных постелях, пока эта
зараза окончательно из меня не выветрится?
— Нет, конечно. Смысл ведь был не в вашей интимной связи, а в
алтаре и самом ритуале.
— Как теперь ей помочь?
— Она ваша истинная. Чистая драконья магия — то единственное,
что может побороть тьму, какой бы сильной та ни была. Нужно просто
ждать. Но без стандартных зелий, конечно, не обойдется.
Он открывает кожаную лекарскую сумку и копошится в ней,
выискивая что-то. Затем достает небольшой лист пергамента. Прямо на
глазах на нем проявляются строчки, выводимые зелеными
чернилами.
— Вот список необходимого и правила приема.
Забираю, наблюдая за действием чар, пока не появляется точка в
конце последнего предложения.
— А это счет за вызов.
Борн тянет второй лист, но уже более стандартный, с мерцающей
серебристой печатью в конце текста. Не глядя прикладываю родовой
перстень, оплачивая.
— Как долго продлится лечение? — сразу же перехожу к важному. —
Алайна встанет с постели к началу декабря?
— Встанет она гораздо раньше. Это не болезнь, повторяю. Но
процессы, что начнут происходить в ней, скорее всего очень многое
изменят. Вам нужно запастись терпением, лорд Грайборг. Легко не
будет.
Усмехаюсь. А когда было иначе?
Что ж, чернильные псы только рады охотиться каждый день. Но вот
академия, в которую так рвется Алайна, теперь точно отменяется. До
начала обучения и закрытия врат Дракмора остается всего четыре
дня.