— Что за несчастье! — раскатисто рычит Чертовский у меня над головой.
Поднимаю слезящиеся глаза и, при виде плотно сжатых губ, начинаю злиться. Ну в самом деле! Это ни в какие рамки! Почему это я — несчастье, когда именно он становится катализатором всех моих неудач в последнее время!
— Договор испорчен, — поднимаю испачканную бумажку вверх и трясу перед носом начальника. — Ввести в 1С нельзя!
Припечатываю договор к травмоопасной груди со всей силой и испепеляю взглядом мужчину. Не только Дьявол может дышать огнем.
— Здесь пара пятен, в чем сложность?
— Не виден лицевой счёт, а клиента в базе нет.
— В отделе продаж должна быть электронная копия.
— Предлагаете мне их вызванивать, когда я по уши зарыта в бумажках?! — мой голос опасно поднимается и начинает звенеть.
— Предлагаю успокоиться и... Не. Орать! — гремит в ответ.
Жёсткие пальцы хватают меня за локоть и затаскивают в кабинет. Хлопает дверь. Два огнедышащих дракона оказываются в опасной близости, хана деревушке.
Дьявол забирает у меня из рук договор, подходит к столу и набирает чей-то номер. Сухо отдает распоряжение найти нужного клиента и переслать информацию ему на почту. Нажимает "отбой" на селекторе и поднимает на меня гневный взгляд.
— Что-то ещё? — обманчиво-вкрадчиво спрашивает он.
— Да. Обезболивающее!
И ледяной душ.
14. Глава 13. А вот и инквизиция
Яна
— Ульяна, у нас есть в аптечке обезболивающее? — длинный палец удерживает кнопку на селекторе, а глаза не сводят взгляда с меня.
— Нет, Артур Дмитриевич, только жаропонижающие, от давления, антигистаминные, обеззараживающие, — нудно перечисляет сухарь.
— Сходи, пожалуйста, до аптеки.
— Хорошо, Артур Дмитриевич, а что взять?
Чертовский вопросительно выгибает бровь, безмолвно переадресовывая это послание мне.
— МИГ! — говорю громко, чтоб Ульяна слышала.
— Понятно, — сквозь зубы цедит она и кладет трубку.
— Что-то ещё? — сверлит черными иллюминаторами, упираясь руками в стол. — Массажиста? Личного бариста? Кабинет? Что мне сделать, чтобы Вы закончили свою гребаную работу вовремя?
Между нами так и повисает непроизнесенное "И свалили в закат". Вы посмотрите, кто тут на грани! А ведь детям спички не игрушка, полыхнет!
— Негров с опахалом! — не удерживаюсь от колкости. — У вас тут чертовски… жарко! Как в аду!
Дьявол буквально сереет от сдерживаемого гнева. Вижу, как на шее вздымаются вены, а глаза практически наливаются кровью. Придушит. Точно. И никакая булавочка не спасет. Ее, кстати, на вчерашней рубашке дома оставила, ой, тетя, почему я тебя не послушала?