— А как перестанем пользу приносить,
на кой хрен им нас кормить? У них поди своих ртов хватает. Так что
раскопают что-нибудь и будут ждать подходящего момента. И потом
хлоп! Вздернут, чтобы патроны не тратить, и скажут что-то вроде:
«Вот они какие плохие оказались! Все по закону, все по уму!».
Лицемеры херовы.
— Тогда зачем мы с ними
договариваемся?
Шеп уставился на Генри. Конечно, этот
здоровый свин был тупой как пробка, но хотя бы по причине здоровья,
а Генри был просто туп. Вот и все.
— Башкой своей подумай. Чтобы
вытянуть из них побольше добра и свалить, пока нас не кокнули.
Усек?
— Усек, — парень поправил тонкую
шапку, из-под которой торчали длинные космы, и кивнул. — Типа игра
такая. Кто кого первым нагнет.
Шеп с издевкой похлопал в ладоши.
— Да ты, едрить, гений. В натуре
этот, как его… политолог. Теперь можешь с гордостью говорить, что
прохавал, как мир работает. Возьми с полки пирожок и дуй, олух,
грузить барахло!
Вздрогнув от резкого крика, Генри
обиженно насупился и потопал обратно в закусочную за остальными
вещами.
— Сука, да с кем я живу, — со вздохом
Шеп почесал отросшую щетину. — С такими и сам дебилом станешь,
неудивительно. А ведь работал раньше на заводе. Уважаемым, твою
мать, человеком был. Квартира, машина, телка. Не бог весть что, но
уж получше всякой низкосортной швали. А теперь…
Он посмотрел на гаечный ключ и со
злости кинул его в стену.
Ключ со звоном стукнулся о камень и
свалился на землю, а мелкая крошка тут же стала подниматься
вверх.
— Гребаный дед там опять
развлекается, — мужчина задумчиво пробормотал, наблюдая, как пыль
летит по ветру. — Под седьмой десяток, а все туда же, чертила
старый. Мне б в его возрасте такое здоровье. Небось еще всех нас
переживет. Да-а-а…
От протяжного вздоха с губ его
сорвалось облачко пара. Шеп, крякнув, поднялся на ноги и пощупал
между ног.
— Мне б тож яйца облегчить перед
выходом не мешало. Да и тебе, здоровяк, на пользу бы…
Следующие слова застряли у него в
глотке.
Шеп повернулся, чтобы окликнуть
немого, и тут же ошарашенно застыл, когда пламя костра вырвало из
темноты чей-то сгорбленный силуэт.
— Сзади!
Опомнившись спустя мгновение, он
заорал, но было слишком поздно. Знакомое бледное лицо разведчика,
измазанное в пыли, будто призрак выглянуло из-за плеча немого, а в
следующую секунду серебристое лезвие ножа разрезало с шорохом
воздух, по саму рукоять погрузившись в толстую бычью шею.