Темный силуэт позади него быстро
присел, вытащил из тела нож и потянулся к двустволке, однако Шеп
успел передернуть цевье и снова выстрелил.
Услышав звук перезарядки, разведчик
тут же скрылся в темноте, и очередной выстрел угодил в молоко.
— Твою мать, твою мать… — испуганно
промямлил Шеп. — Где этот гребаный дед? Какого хрена мы не можем
грохнуть одного мозгляка?
Он снова выглянул. Дверь наружу
слегка покачивалась, показывая, куда делся нападавший, и Шеп тут же
в полуприседе перебежал к двери в зал и слегка приоткрыл ее дулом
ружья.
Снова наступила тишина. Он услышал,
как хрипит тихо Генри.
«Жив еще, кретин, — мелькнуло в
голове. — Жив, но осталось недолго. С такими ранами не живут, нет.
Хреново».
Шеп в нерешительности замер. Сердце в
груди колотилось как никогда, и от нервов начинало подташнивать.
Все произошло быстро, слишком быстро, и вот он уже остался
один.
На старика надеяться не стоило. Не
даром он дожил до своих лет в разваливающемся мире. При любой
опасности он первым даст стрекача. Ну, либо его уже грохнули, и
жалкий седой труп со спущенными штанами валяется где-нибудь за
углом.
— Ну уж нет. Так просто меня не
возьмешь, — продолжал он шептать самому себе, чтобы успокоиться. —
Чтобы какой-то малец заставил меня трястись от страха? Я и не из
такого дерьма выбирался!
Да, он пережил многое. Впрочем,
никогда он не был один, и рядом всегда держал кого-нибудь, кем
можно было прикрыться. Шеп придерживался этого правила еще до того,
как начали подниматься Тени.
Кстати, о Тенях…
Шеп прислушался. Дыхание Генри
оборвалось совершенно некстати, и мужчина поторопился вернуться
обратно, чтобы глянуть, что происходило с телом его бывшего
напарника.
— Вот скотина… Не мог продержаться
еще немного?
Труп Генри лежал на прежнем месте.
Кровь из него уже не шла, что говорило об остановившемся сердце, и
реакция не заставила себя ждать.
Из трещин в полу донеслось едва
различимое шипение. В свете выроненного фонаря из-под земли начали
подниматься вверх тонкие струйки густого черного дыма, что
неестественно принялся стекаться к еще теплому телу, подрагивая и
изгибаясь словно жадные скрюченные пальцы самого Сатаны.
— Сука, — снова выругался Шеп.
Прицелившись, он выстрелил.
Башку в шапке разнесло в клочья как
переспелый арбуз. Дым вздрогнул и тут же рассеялся, втянувшись
обратно в трещины.