– Ну и как вы вчера? Со Степкой-то? Как? Нормально? – нетерпеливо спрашивал писклявый.
– Да чего там нормально, – недовольно отвечал более низкий голос. – Вообще ничего не было. Напился как свинья и уснул.
– Да ну? – удивлялся писклявый. – А ты чего же смотрела? Ты бы его…
– Да чего я его? Что, он меня спрашивает, что ли?
– Да-а… дела. Между прочим, я тоже заметила, что он в последнее время как-то прям частенько стал… злоупотреблять.
– Все из-за нее, из-за сучки из-за этой!
– Да брось, – от любопытства и предчувствия некоего откровения высокий голос даже утратил писклявость. – Сколько уж времени прошло.
– Прошло, не прошло, а с Азатовым они до сих пор как кошка с собакой.
– А Азатов здесь причем?
– Здрасте! Она ведь крутила со всеми подряд. А уж с Азатовым в первую голову, даром, что он был под боком.
– Вот уж, наверное, Ирочка… перенервничала.
– Ага. А этой – хоть бы что. Конечно, о покойниках или хорошо, или ничего, но такой стервы…
– И не говори!
– Ну вот. При Ирочке заигрывала с Азатовым, а при мне – со Степкой. И ведь видно было, что только дурачится, голову морочит, а все равно. Стерва, она и есть стерва.
Послышался глубокий вздох.
– А под конец вообще выкинула номерок. Видать, надоели они ей оба, так она Степке сказала, что не может быть с ним из-за Азатова, а Азатову – что не может из-за Степки. Так они с того времени друг друга просто растерзать готовы. И ее уже нет, и время прошло, а все равно…
– Да-а… дела.
– Степка пить стал. Не знаю… Чем это все закончится?
– Ой, бежать надо, репетиция!
– Да, пошли.
Разговор смолк, и в коридоре послышались быстро удаляющиеся шаги.
Подслушанная история вызвала у меня живейшее любопытство. Я даже забыла, зачем, собственно, пришла сюда, и уже совсем собралась было уходить, когда в поле моего зрения наконец-то появилась кладовщица.
– Вот, можете забирать, – сказала она, протягивая мне бумажный кулек, наполненный желтоватым порошком. – Вот здесь распишитесь.
Поставив закорючку в указанном месте, я приняла от нее кулек, который оказался довольно увесистым, и отправилась в декораторский цех.
Я шла очень медленно, по пути обдумывая варианты своих дальнейших действий. Историйка был очень недурна, но не мешало бы разузнать обо всем этом поподробнее. Например, уточнить, насколько сильно было задето самолюбие Азатова или того актера… как там они говорили? Кажется, Степка?