– Я понял, что он имеет в виду.
Впрочем, даже если ее коллега и понял, что допустил бестактность, извиняться он не собирался. Наоборот, продолжил беседу в той же высокомерной, снисходительной манере.
– Как, по-вашему, сержант, беглец может выжить в такой мороз?
– Возможно, он и не выжил, – ответил Амарок. – Возможно, он уже мертв, как и его жертва. Но не исключено, что он смог получить от кого-то помощь и сейчас жив и здоров.
На лице доктора появились скептические морщинки.
– И кто же, по-вашему, ему помог?
– Какой-нибудь добрый самаритянин, который решил, что ему повстречался сбившийся с пути странник.
Эвелин сразу же припомнила слова Хьюго: «Не все убийцы в Ганноверском доме заперты в камерах». Было ли простым совпадением, что он высказал свое предположение как раз накануне первого убийства, совершенного в Хиллтопе за десять лет? Или ему действительно что-то известно?
И не мог ли он сам быть каким-то образом причастен к нему?
– Что бы вы там ни думали, – продолжал Фицпатрик, – тот, кого вы ищете, не из числа наших заключенных. Отсюда просто так не выбраться.
– Возможно, самостоятельно – да, им отсюда не выбраться, – согласился Амарок. – Но ведь их навещают друзья, подруги, родственники.
– Крайне редко, – ответил Фицпатрик. – У этих людей контакт с внешним миром очень слабый. По крайней мере с тех пор, как их поселили здесь.
– А как насчет кого-то из персонала? – спросил Амарок. – Ведь могут завязаться дружеские отношения. Связи.
Фицпатрик покачал головой.
– Исключено. Все сотрудники прекрасно понимают, чем рискуют.
– Подобные вещи происходили и раньше, в других тюрьмах. Люди способны на безумные поступки из-за любви. Из-за денег. Просто от скуки. И по множеству других причин.
На Фицпатрика его слова не произвели ни малейшего впечатления.
– Вам следует расширить поле вашего поиска, сержант. К сожалению, на убийство способны отнюдь не только наши заключенные.
– Однако ваши заключенные – единственные из тех, кого я знаю, кто на деле доказал эту свою способность, – нашелся Амарок.
– Вы весьма недвусмысленно выразили свое отрицательное отношение к нашему пребыванию здесь. – Как обычно, Фицпатрик очень четко выговаривал каждое слово в сказанном. – Вы не желаете нас у себя видеть. Но вам не удастся свалить вину за происшедшее на Ганноверский дом.