– Назовем это профессиональным интересом.
– Извини, – Эвелин откашлялась, – но я не хотела бы, чтобы ты знакомился с моим делом.
Сержант нахмурился, ему был явно неприятен ее отказ.
– Это почему же?
– Мужчина, которого я любила, перерезал мне горло и оставил умирать. Никогда в своей жизни я не была до такой степени уязвима. Это делает подробности происшедшего очень… очень личными, я не могу подобрать более точного слова. – Совсем личным происшедшее сделали те сексуальные пытки, которым ее подвергли, но она решила не говорить об этом. Зачем еще больше разжигать его любопытство? – Мне ни к чему, чтобы подробностями того, что со мной произошло, развлекались случайные полицейские.
Амарок посуровел.
– Значит, вот кто я такой? Случайный полицейский?
Вряд ли. Она не могла смотреть на него, не вспоминая прошедшую ночь. Но в этом-то и состояла проблема. Он заставил ее желать того, что ей не суждено было получить. Вот почему она постаралась поскорее ускользнуть после их короткого романа год назад.
– Твоя главная мечта – закрыть Ганноверский дом и выгнать нас всех отсюда, включая и меня. Поэтому я не могу считать тебя своим другом.
– Ты совсем не возражала быть моей подругой прошлой ночью. Возможно, у нас и не было секса, но мы были так близки. Я до сих пор чувствую запах твоего тела на своих пальцах.
Краска смущения горячей волной залила лицо Эвелин.
– Это была… это была случайность.
– И она ничего не изменила?
– Нет. Но… я благодарна тебе за твое поведение. С твоей стороны это было очень достойно.
Амарок поморщился.
– Не благодари за элементарную порядочность!
Зазвонил ее телефон. В нетерпении как можно скорее закончить беседу она схватила трубку.
– Мы проверили всех до одного, – проинформировал ее старший надзиратель.
– В том числе Хьюго?
– А что, он вас больше всех беспокоил?
Эвелин откашлялась.
– Нет. Ничего особенного. Спасибо.
Внезапно ее накрыла жуткая усталость, она опустила голову и закрыла лицо руками.
– У нас все в порядке.
– Рад это слышать.
Амарок направился к выходу и в дверях едва не столкнулся с Пенни.
– Доктор Тэлбот?
– Да?
Взглянув на сержанта, ассистентка Эвелин покраснела и улыбнулась. И продолжила поедать его глазами, хотя и не заговаривала с ним.
– Только что позвонили с кухни. Им нужна помощь.
– Что ты имеешь в виду?
Проблемами тюрьмы занимался старший надзиратель. Эвелин, а ее непосредственный помощник Фицпатрик руководил медицинским персоналом и исследовательской работой. И хотя медперсонал частенько оказывал помощь прочим сотрудникам – например, помогал при первоначальном подборе кадров, обучал, как вести себя с наиболее проблемными заключенными, – кухня была исключительной прерогативой старшего надзирателя. Его что, опять нет на рабочем месте?