– Ой, да ты хоть служил в армии? – Подал голос другой сумасшедший. – Я вот агент спецслужб, и лично стрелял в Кеннеди.
– А в Саадамушку?
– Это я его повесил!
В дверях появилась молодая, симпатичная медсестра, она спросила новичка:
– Ну, как самочувствие?
– Во рту что-то сушит, и спать хочется! – Сказал Генри.
– А ты, случайно, не колдун?
– Да, я волшебник. Колдун – это грубо.
– Значит, дополнительный укол аминазина не помешает.
Генри пробовал протестовать:
– Я совершенно здоров.
– Это ты главврачу будешь говорить. – Помоги, Просперо.
Санитар подскочил к вяло сопротивлявшемуся Генри, пациенту вкололи такую дозу дури, что юноша уплыл.
Пришел в себя, когда психов выводили на обед. Ощущение паршивое, перед глазами плывет. Пабло Пикассо сказал ему:
– Если хочешь, чтобы тебя перестали колоть, не называй себя Генри Смитом.
– А как называть?
– Коси под потерю памяти, тогда тебе не будут давать сильные нейролептики, от них ты и в самом деле свихнешься. И так у тебя кукушка добрая.
– Вообще-то я пользовался совой.
– Кукушка, это жаргон, обозначает, крыша поехала. – Объяснил Пабло Пикассо.
– Крыша! А, ты имеешь в виду, будто я сошел с ума!
– Да. Понял? Вообще ты говоришь с акцентом, словно иностранец.
– Я англичанин! Русский выучил в школе магов. Как язык вероятного противника.
– Ого! А что, в России тоже колдуны есть?
– Конечно! И они как простые люди живут среди вас.
– Это интересно! А Кашпировский тоже из ваших?
– Нет! Но у него большой магический потенциал.
Стулья в столовой были раздвижные, прикрепленные к обитому мягким пластиком столу. Стоял, недавно купленный, широкоэкранный телевизор, прикрытый бронированным стеклом. На противоположной стене нарисована стая оленей, среди которых, невесть зачем, затесалась русалка. Психов собралось приличное количество и за ними следили сразу несколько дюжих санитаров в желтых халатах. В очереди на обед возникла перебранка. «Римский папа», он называл себя Иоанном Павлом третьим, пробовал протиснуться первым.
– Я, высшее лицо! Первый христианин мира.
Его оттолкнул «патриарх».
– Врешь, ты архиеретик.
Лишь одни, тощий, молодой человек, заросший реденькой бородой, объявил:
– Будьте скромными, братья мои! И я прощу ваш грех, походатайствую перед Отцом за вас.
– Это сам Христос. – Шепнул Мигель Анджело. – Он себя раньше называл Мария-Дэви Христос, а теперь, просто второе лицо Троицы. Когда к нам приходил батюшка, то этот парень спросил его: