– В шортах?
Я задумчиво кивнула. Хорошо было в
детстве: за шорты вместо платья только грозили пальцем, а за
разбитую коленку и вовсе не ругали. Не то, что сейчас.
«Выпрями спину! Подними подбородок!
Не улыбайся! Что на тебе надето?! Застегни все пуговицы! Леди
должны носить туфельки, а не эти страшные разноцветные лапти!» –
послышался у меня в голове голос тётушки.
Быть верховной ведьмой Ока не её
прихоть – веление судьбы. Боги выбрали меня. Всего пару лет назад,
но учили быть ей меня с детства.
– Не хочу быть взрослой, – вдруг
сказала я. Повернулась к Илье и посмотрела ему в глаза. – Такой
ответ тебя устроит?
И впервые Илья отвёл взгляд.
– От этого никуда не деться.
Хмыкнула. Значит не всё так светло и
радужно в жизни нашего неистребимого оптимиста.
– А у тебя что? – спросила,
подсаживаясь ближе к Илье. – Рассказывай!
– Да так, – ответил он и снова
заулыбался. – Родаки напрягают. – Он повернулся ко мне и взахлёб
принялся рассказывать: – Бизнес свой хочу развивать. Поднять его!
Развить. Сделать чем-то значимым и делать то, что мне нравится. Мне
самому, – он ударил себя в грудь, – а не моим родакам или всей
прочей родне. Они же!.. Ой!
И он махнул рукой, словно отмахиваясь
от всей своей родни.
– А что, многого просят
родственники?
– Не просят, а заставляют. – Илья
нахмурился, и глаза его сразу потемнели. Он бросил на меня
тревожный взгляд и уже не так рьяно, как только что, продолжил: –
Дело у нас есть семейное. Все в нём должны участвовать как бы…
– А ты не хочешь участвовать, –
догадалась я.
– Как бы, – повторил Илья, отвечая.
Он взял меня за руку и потянул на себя, проникновенно заглядывая в
глаза. – Своё хочу. К чему душа лежит. Для себя свою жизнь хочу
прожить, а не для кого-то, понимаешь?
– Понимаю. К сожалению…
Я печально улыбнулась. Кажется, в
этом мы с Ильёй братья по несчастью. Потянув на себя, забрала у
него свои руки.
– Извини, – сказал Илья.
– За что?
– Ну, ты недотрога, вроде. Я заметил.
– Он смотрел на меня, но я молчала, и он добавил: – Мог и
ошибиться. Извини!
– Воспитание, – ответила я, пожимая
плечами. – Меня так учили с детства. И я не вижу смысла что-то
менять.
Илья кивнул. То ли со словами про
воспитание соглашался, то ли с тем, что меняться мне не надо.
– А ты сам откуда? – спросила я.
– Издалека. С Норильска.
– Ого! Далеко забрался. Ты один
приехал? Колян говорил, что ты его родственник.