Я ушла под воду, потом всё-таки справилась с телом и посмотрела на берег. Молодой мужчина довольно оглядывал представшую перед ним картину.
– С кем имею честь? – спросила я на французском.
– А русалки еще и образованны, – лукаво усмехнулся он и поднял мою рубашку. – Выходите же! – позвал он меня.
– Сударь, – я подплыла к берегу и встала на мягкое илистое дно, – вы бы отвернулись!
– И лишить себя удовольствия видеть вас во всей красе? – он покачал головой. – Очень интересно, что там у вас. Ноги или всё-таки хвост?
– У меня там ноги! – начала злиться я. – Господин, не знаю как вас там, вы что себе позволяете?!
– Ничего, – снова усмехнулся мужчина, – выходите, я никуда не уйду, а вы – замерзнете.
– И не подумаю! – заявила я и обхватила себя руками.
Вскоре я и правда замерзла и застучала зубами.
– Упрямая, – улыбнулся он, погладил мою рубашку и прижал к лицу.
– Негодяй! – зашипела я и вышла из воды, прикрывшись руками настолько, насколько это было возможно. Подошла и выхватила из его рук мятый предмет гардероба.
– Совсем еще ребенок, – сверкнули черные глаза, – скоро вы станете прекрасной женщиной.
– Благодарю, – буркнула я, прямо на мокрую сорочку надела юбку, прижала к груди рубаху и побежала к дому через лес.
Там я знаю каждое деревце, там меня никто не найдет.
Каково же было мое удивление, когда в столовой за завтраком я увидела недавнего знакомца. Нас представила Ольга:
– Маша, Это Алексей, – сияла сестра, – Алексей, это Маша.
Вечером Алексей расторг помолвку.
Не знаю, как он донес до отвергнутой невесты эту весть, но Ольга убежала из дома. Её искали всей усадьбой. Бывший жених возглавил поиски и лично прочесывал лес.
Олю нашли утром… прозрачные воды вынесли тело на берег.
– Оля! – закричала я, когда утопленницу внесли в дом, – Оля! – я кричала и не видела, как загорелись мои руки, как запылала одежда, как огонь перекинулся на мебель.
– Миша! Что это?! – испугалась мама.
– Воды! – заорал отец.
Так открылся мой дар. Дар, которого не было на земле несколько сотен лет…
Студеная вода, крики, слуги и Алексей, который схватил меня на руки.
– Тихо, тихо, милая, – прижимал, что-то шептал, уговаривал и целовал…
– Оля! – я всхлипнула. – Это ты! – ударила я его в грудь. – Это ты виноват в её смерти! Ненавижу! Ненавижу тебя! – вырвалась из его объятий и убежала к себе.