Виктор выпрямился, убирая от отца руки, и глянул виновато.
- Я не знаю. Вернее, диагностика показала, что его отправили, но
чем и как, без понятия. Это какой-то неизвестный мне
быстродействующий яд, и я сумел спасти Михаила только благодаря
тому, что оказался в тот момент рядом.
Мне захотелось выругаться. Что ж это за мир такой, что
приходится постоянно ждать удара в спину? Ясно ведь, что в поместье
завелся очередной предатель, и доверять нельзя никому. Даже тому же
Виктору, вдруг это он его отравил? Хотя, если бы так, Михаила давно
бы уже не было в живых, как и меня.
- Вы что, не можете его исцелить? - все же спросила я с
недовольством.
Лекарь покачал головой.
- В его организме произошли необратимые изменения, и моя магия
бессильна, - он помрачнел. - По сути, он сейчас как овощ, и все,
что я могу, просто поддерживать в нем остатки жизни. Только чудо
может его спасти.
Я обернулась к стоящему позади с хмурым видом Григорию. Мужчина
был одним из немногих, кому я верила, но и он не смог уберечь
отца.
- Как это могло произойти?
Маркиз поморщился, но ответил.
- Выясняем. Слуги, что работают у нас недавно, отправлены на
допрос в имперское бюро расследований. Думаю, скоро мы все
узнаем.
Мужчине явно не слишком нравилось отчитываться передо мной, но
по приезду в поместье я сразу дала понять, что стоять в стороне
дальше не стану, и что теперь делами рода буду заниматься сама. С
его помощью, разумеется, ведь я понятия не имела, с чего начать, и
знала, что одна все не потяну.
Зачем мне это было надо, другой вопрос. Наверное, потому, что
хотелось самой управлять своей жизнью, и быть уверенной, что
сделала все возможное, чтобы она не закончилась слишком уж
внезапно.
- Как только будет хоть что-то известно, пожалуйста, сразу
сообщи мне, - попросила я управляющего и, бросив последний взгляд
на Михаила, вышла из комнаты.
Снаружи меня уже ждали оба Взвольских, молчаливые и невеселые.
Они все так же не разговаривали друг с другом, и я не знала, как их
помирить. Им тоже пришлось перейти на надомное обучение, и
Взвольский-старший, их отец, как ни странно, был не против. Я еще
не была знакома с ним, но, судя по разговорам парней, он не
слишком-то интересовался их жизнью, предпочитая откупаться от
сыновей деньгами. Матери же, как и у Шереметьевой, у них давно не
было в живых.