— Ну что,
Филатов? — разглядывая журнал, что-то отметила физичка.
— Что? —
повторил я.
Женщина
подняла голову и так пристально уставилась мне между глаз, что
могла бы и дырку прожечь. Вот только я, уже не я — в контексте
случившегося, поэтому её тяжёлый взгляд выдержал спокойно, опыт
был.
— Ну
ладно. — наконец махнула она рукой. — Пиши все формулы которые
помнишь.
И тут бы
мне проблеять чего нибудь по типу Эдика, да отвалить на место, но
врожденная «скромность» не позволила.
— Так
доски не хватит, Маргарита Львовна. — зачем-то копируя её манеру,
прогундосил я.
—
Серьёзно? — не уловив издевки, приподняла очки физичка. — не хватит
доски чтобы нацарапать все известные тебе три формулы? Или ты
будешь большими буквами писать?
— У него
кривая сажень в башке, он умный теперь! — хихикнул тот же здоровяк
с третьего ряда.
— Косая. И
не в башке, а в плечах. И не у него. — Смерив здоровяка недовольным
взглядом, поправила Маргарита Львовна. Класс заржал.
Естественно, я обиделся. Осторожность осторожностью,
но когда ты ещё вчера «правил балом» такое воспринимается несколько
болезненно.
— А
давайте я вам расскажу как могут сингулярности не скрывающиеся за
горизонтом событий, возникать из реалистичных начальных
условий?
— Чего? —
собрав лицо в кучу, подвисла физичка.
— Или
лучше опровергну версию космической цензуры Роджера Пенроуза, в
которой предполагается что это невозможно? А может вы мне объясните
почему голые сингулярности встречаются гораздо чаще, чем чем
экстремальные решения уравнений Керра-Ньюмана?
В классе
повисло молчание. Наверняка не будь опыта с математикой, ржака так
бы и продолжалась, но опыт был, и сейчас мои одноклассники
предвкушали эпичную развязку.
— Ты
сам-то понял что сказал? — отмерла Маргарита Львовна.
Я
промолчал.
— Изобрази
для начала все три закона Ньютона и формулу Хаоса, а там уж и к
сингулярностям перейдём...
Заняло это
у меня не больше двадцати секунд, основная часть которых ушла на
поиск стилуса.
— Закон
Ферра. — хмыкнув, продолжила физичка.
Я
исполнил.
— Теорему
Гаусса. — она поднялась со своего места и поправляя сбившееся на
заду платье — напоминающее чехол для танка, подошла ближе,
заглядывая мне в ухо.
Гаусса я
доказал уже не настолько споро, понимая что так мы и до научной
работы какой-нибудь дойдём.
Женщина
молча смотрела пока я писал, и когда закончил, задала ещё парочку
вопросов.