"Это дела разбойничьи", вспомнил
Кай.
Может они знают что про Шиммеля. Вот только...
после того, как из-под ног вышибут полено, ничего уже не
скажешь, как бы далеко ни вывешивался язык.
- ... в проведении ритуалов языческих, господу
нашему противных, - список обвинений оказался изрядным. - В
пролитии крови звериной и человеческой, в угоду злокозненному
демону Шимилю, в поклонении оному, а тако же разбою, с оным
Шимилем совместно чинимому, что есть преступление претяжкое,
кое шибеницей карается.
Заноза, виновато бубнивший что-то насчет найлов,
замер. Похоже, такого он не ожидал.
- Поклеп это! - наконец дернулся он. - Не было
такого!
- Ага, поклеп! - вскинулся один из стариков,
столпившихся у стола. - А кто сивую кобылу-трехлетку прошлой
весной с собственного двора свел неведомо куда! Все знают,
что их резать надобно в жеребячьем возрасте, а ты ее
кормил, а потом и увел! Шиммелю лошадь готовил!
- Да продал я ее, - оправдывался Заноза.
Светловолосый и всклокоченный Кукша, видно младший брат,
молча стоял рядом, белый, как известь, изредка оглядывал
толпу, словно в поисках подмоги. - Тебе бы только чужую
кобылу зарезать, Куча!
- Так батя твой против был, все помнят! Он тебя еще
по селу с батогом искал, а ты кобылу увел, увел вопреки воле
отцовской. А весной разбойники опять лютовали!
- Дак я то при чем?
- А при том, что кобыла твоя была!
Седенький и согбенный Куча постучал палкой по
половицам.
- Всегдааа, всегда такой супостат найдется, который
Шиммелю лошадь даст! Малые Козлищи весной пожгли? Пожгли! С
амбарами и коровником вместе.
- И девок всех тамошних перетрахали! - встрял из
толпы молодой голос.
- Да, хорошие девки были, между прочим!
Рыцарь поморщился и поднялся. В толпе
поутихли.
Кай вслушивался и вглядывался до рези в глазах.
Странно, никто не отодвинул его от входа. Он так и маячил в
дверном проеме - один.
- Согласно воле лорда Кавена, приговариваются
вышеозначенные Дуко и Симен к повешению за шею, до самой
смерти.
Заноза опустил голову. Брат его задергался,
стараясь сбросить веревки.
- Не боится твой лорд в шиммелевых землях
распоряжаться словом-то своим? - выкрикнул он срывающимся
мальчишечьим голосом. - Может, это я кобылу продал, кому
надо, а брат ни при чем! И теперича на моей кобыле