Купец первой гильдии - страница 12

-Ну!!- не выдержал Володька и произнёс он это таким тоном, как будто Федька, что-то нарочно от него скрывает. Тут только Федька вздрогнув, понял наконец что на самом деле от него хотят и загадочно заулыбался. Улыбка эта несколько успокоила Володьку, но не подав и виду прямо спросил:                                                                                                   -Ты не лыбься давай. Говори лучше, как переговоры со Степанычем прошли? Федька сделал вид, что обиделся на грубость товарища, но все же ответил:                                                                                                                            -Да как прошли... Благополучно можно считать прошли. Ну в общем как я тебе и обещал,- коротко пояснил он. Володька моментально просиял, и весь загорелся, засверкал как новенький рубль.                                                                          -Как? Что?- не находя  нужных слов продолжил волноваться Вовка,- неужто договорился?!                                                -Ну конечно договорился,- небрежно бросил Федька таким тоном, как будто договориться со Степанычем было не сложнее, чем сторговаться на Невском рынке с мясником, или торговкой семечками.                                                           -Ну ты даёшь!- Володька на радостях полез обнимать своего приятеля, искренне радуясь и за себя и за него.                   -Ну-ну,- запротестовал тут Федька,- ты это давай прекращай эти свои щенячьи нежности,- выдавил он из себя находясь в крепких, дружеских Володькиных объятиях. А когда Володька, наконец отстал от него, выразив ему всю свою благодарность, сказал:                                                                                                                                                    -Торговое место твоё находиться самый раз между лавками Николая Васильевича и Матрены. Володька разинув рот внимательно слушал все, что говорил ему его друг, между тем Федька важно продолжал:                                                -Степаныч пояснил, что Федор Дмитриевич, ранее занимавший эту торговую площадь, внезапно свернул всю свою торговли и исчез в неизвестном направлении. Поговаривают, что его в Москве видели, не знаю... Но факт в том, что уплачено им торгового сбору до самого конца этого месяцу. А потому, как сказал Степаныч, ты смело до конца этого времени можешь занять его место, ничего при этом не платя и не чего не опасаясь, -торжественно закончил Федька.      От известия, что ему не просто досталось, до конца месяца торговое место на Невском рынке, но при этом ему даже не надо будет платить за него аренду, Володька на радостях, снова было бросился обнимать Федьку, но вовремя остановился, вспомнив о "щенячьей нежности". Он только подойдя в плотную к своему другу, схватил его правую руку, крепко сжав ее в своей руке  долго тряс, в знак своей благодарности.                                                                               -Спасибо! Спасибо тебе больше Федя! Теперь, так и знай, я твой должник.- горячо говорил Вовка.                                   -Ну ладно, ладно, хватить тебе!- смущено отвечал Федя,- ты из меня сейчас всю душу вытрясешь,- мягко улыбнулся он. И тут только Володька сообразил, что все это время он продолжал сжимать и трясти Федькину руку. Он тут же отпустил своего друга и пытаясь из возбужденного состояния перейти в  свое обычное, с  равнодушный видом сказал:                   -А я сегодня Федя в гимназии весь день промучился,- и с мученическим видом, по-философски добавил,- сколько же мне денечков еще предстоит этакой пытки, одному господу Богу известно...                                                                            -М-дааа,- сочувственно промычал Федька,- наказали тебя родители что надо. Уж лютее чего-либо, чем это и не выдумать,- согласился он с Володькиной злой долей.                                                                                                       -Да я привыкший к этому,- обречено отвечал Вова,- ничего, протяну как-нибудь.                                                              -М-дааа,- задумчиво продолжил свои размышления Федька,- учёным станешь, будешь с моноклем ходить и с бородой по пояс,- весело добавил он, подтрунивая над Володькой.                                                                                                    -Да типун тебе на язык Федька, вздор ты болтаешь!                                                                                                         -Ага, ну-ну посмотрим,- не вступая в споры примирительно предложил Федя. Вовка молча кивнул головой в знак согласия, мол "посмотрим-поглядим, а пока..." и решив перевести разговор на другую тему, кивнул в сторону мешков с кофе, спросил:-Ну а как быть с этим... ты ещё не решил?                                                                                                 -Да что тут решать,- раздраженно начал Федька,- " висит груша, нельзя скушать"- иронично сравнил он ситуацию с кофе, с популярной в то время загадкой о электрической лампе накаливания, которая только-только стала проникать в жизнь петербуржцев, появляясь то в казенном  кабинете у чиновника, а то даже и в парадной какого-нибудь дома.                     -Как говориться,- продолжал Федька,- рад бы в рай, да грехи не пускают,- продолжил он говорить малыми жанрами фольклора.                                                                                                                                                                      -Хочу вот продать все это добро,- указывая пальцем на мешок с которым он только что возился, сказал Федька, а вот кому и как ума до сих пор не приложу. Боюсь и предлагать кому-то, так и кажется мне, как только заикнусь, сразу же по шеям получу и потащат меня, с моими предложениями в ближайшую управу,- грустно заключил Федька, после чего подошёл к ближайшему к нему мешку и пнув его ногой с ненавистью добавил:                                                                 -У-ууу проклятый! Хоть всю жизнь теперь сам его пей, хоть залейся.                                                                                 Глядя на то, как его друг сокрушает в отчаяние на мешок с кофе все своё негодование, Володька не выдержал и рассмеялся. Уж очень комично это выглядело, как будто это кофе виноват в том, что его бандиты украли, а он даром Федьке достался. Но только лишь для того, что бы тот выгоды от этого не имел никакой, кроме как самому и с приятелями своими вкушать этот самый ароматный напиток.                                                                                            -Весело тебе, как я посмотрю. А я вот ума не приложу что мне со всем этим делать,- с неудовольствием заметил Федька.  -Ну ничего Федя, спешить тебе некуда. Просто надо немножечко подождать. Переждать когда страсти все вокруг этого кофе улягутся и тогда можно действовать,- посоветовал Вовка приятелю, стараясь тем самым хоть как-то того успокоить.  -Ну может ты и прав,- уже боле спокойно отвечал ему Федька, - подожду месяцок - другой, а там посмотрим, что можно сделать...                                                                                                                                                                   Оба приятеля согласились, что самым разумным в этой ситуации будет сделать именно так, как решил Федька и некоторое время переждать в тени, в прочем не отказывая при этом себе в кружечке настоящего бразильского кофе. Приятели ещё потом долго вели неторопливые беседы между собой, рассказывая друг другу разные истории, которые успели с ними приключиться за этот день. За этими разговорами они и не заметили, что световой день плавно подошёл к концу и на город незаметно сползли сумерки. Сперва еле заметные серые, а после и вовсе тяжелые и густые, грозящие вот-вот из сумерек превратиться в самую настоящую ночь. Но только когда за окном Володька перестал различать не только предметы, но и их силуэты и очертания, он спохватился и наскоро распрощавшись с Федькой, поспешил домой. Конечно, Вовка слегка волновался, что скажут дома мать и отец, который наверняка уже успел вернуться с работы, о причинах его столь позднего появления из гимназии. Причин этих Володька пока ещё выдумать не мог, да не очень-то и старался. Как только он выскочил из "проклятого дома" на улицу, мысли его, в тот же момент, все целиком и полностью были сосредоточены на другом, более важном и животрепещущем, как ему казалось, вопросе. Теперь, когда вопрос с торговым местом, был успешно решен, все его существо теперь занимал, другой, не мнение важный для него вопрос, вопрос товара, грубо говоря те предметы и вещи, которыми он в воскресенье собирался начать торговать. Сегодня был уже вторник и у Володьки оставалось не так много времени, что бы, не только определиться, что это будет, но подготовить это все для успешной торговли. Главной проблемой и головной болью, в выборе предмета торга, для него был конечно тот факт, что вещь эта должна быть необычной, по возможности красивой и довольно редкой. Исполнение всех этих условий гарантировало бы Володьке не просто живой интерес со стороны потенциальных покупателей и знакомых ребят, пообещавших ему прийти в воскресенье на толкучку и ради которых, он в принципе и затеял все это представление. Но так же подтвердило бы тот факт, что только весьма успешный и состоятельный купец, может позволить себе торговать редким, красивым и необычным товаром. В общем радость Володькина, по поводу наличия торгового места на Невском рынке была кратковременной и на смену одной благополучно решенной проблеме, поступала другая, не менее сложная, поэтому времени для радости у него не оставалось. С таким невеселыми мыслями Володька вломился домой и даже не обратил особого внимания, на то, что отца дома ещё не было, а мать всплеснув руками, при его появлении, что-то там залепетала о том, что "не хватала ей в доме одного полуночника" ( по видимому она намекала на отца), "как в семье и другой объявился" (на этот раз она наверное его имела ввиду). После чего она набросилась на Володьку с расспросами:                                                                                                                         -Что в гимназии? Как прошёл его первый день там? Все ли ему понравилось? Не обижали ли его там? Не голодный ли он? И где это он так долго, допоздна шлялся? На вопросы эти Володька отвечал нехотя и односложно, многие из которых и вовсе оставил без ответа. И хотя сегодняшний день прошёл довольно бодро, в весёлой и дружеской обстановке, оказавшись наконец-то дома, Володька почувствовал себя уставшим и едва ли  не "разбитым". Поэтому отказавшись от ужина, сославшись на то, что он со своими новыми приятелями-одноклассниками, сразу после гимназии, по дороге домой, хорошенько перекусили пирожками у торговки на углу Мойки и Конюшенного, поспешил поскорее умыться и не дожидаясь появления отца, лег в кровать. Сон не заставил себя долго ждать. Не прошло и минуты, с того момента когда Володькина голова коснулась подушки, как он уже мирно посапывал, едва заметно шевеля губами во сне. На следующий день в среду, да и в четверг и в пятницу тоже у Володьки в голове только одна мысль крутилась: что ему представить в качестве товара? Он успел перебрать в голове сотни вариантов, но не один из них не удовлетворял всем критериям, которые сам для себя обозначил Володька. Время неумолимо приближалось, неделя постепенно подходила к своему логическому завершению, венцом которого было наступления воскресенья. За эти три дня Володька посерел, похудел и заметно осунулся. Это успели заметить не только дома, но и его одноклассники в гимназии. Хотя Володьку они знали не более четырёх-пяти дней, но тоже успели отметить те  разительные перемены, которые с ним успели произойти за это время. А Петька, со Светской, те и вовсе потихоньку от него посмеивались над ним, приписывая перемены в его поведении, да уже и во внешности, его страху осрамиться перед новой для себя публикой, в новом для себя месте и в тайне даже желали этого. Пару раз за это время Володька успел повидаться и с Дашей. Каждый раз она его сама находила и каждый раз между прочими вопросами, между прочим интересовалась и его готовностью к появлению на новом торговом месте. На что Володька, раздраженно удовлетворительно кивал головой и с неудовольствием добавлял:   -Куда уж там, хочешь - не хочешь, а в воскресенье "вынь да положь" товар на полки!- после чего Даша смеялась вместе с Вовкой, над его шуткой. Но от острого Дашкиного взгляда так же не ускользнула та разительная перемена которая произошла за эти дни  Володькой. И она, не смотря на свойственный ей оптимизм, с волнением и некоторым опасением ждала воскресенья. Наконец-то занятия в гимназии подошли к концу и ребята радостно разбежались из стен "альма-матер", в разные стороны, спеша кто куда. Одним из последних покидал стены гимназии Володька, он по-прежнему оставался задумчивым и молчаливым, вяло реагируя на прощальные крики одноклассников, а порой и вовсе не отвечая ни на них, ни на приглашения то, одной, то другой группы ребят, звавших его присоединиться к ним и отправиться куда-нибудь ещё. Он твёрдо решил остаток этого дня (кстати это была уже пятница), провести в одиночестве со своими мыслями, для чего и решил отправиться поближе к большой воде, к водам Финского залива. Увидев, что сегодня Володька вообще сам не свой, ребята дружно махнули на него рукой и решили сегодня больше его не тревожить и оставить одного в гордом одиночестве. Наконец-то оставшись в одиночестве Володька поспешил на остановку конки, и уже через пятнадцать минут катил одиннадцатым маршрутом к Васильевскому острову, а еще через полчаса после этого, сидел на берегу залива, там где Нева впадала в Невскую губу и мечтательно смотрел сквозь горизонт в морскую даль. Он больше уже не думал не о чем, взору его открылась прекрасная картина, десятки торговых судов, застыли на водной глади, неподалеку от порта. Многие спешили с разных уголков мира именно попасть в порт и опустошить содержимое своих трюмов, на радость жителям и гостям города. А некоторые напротив, уже устремились прочь из прекрасного города, успев уже опустошить содержимое своих отсеков и вновь наполнить их товарами, которыми столица Российской империи хотела удивить Европу и весь мир. Как завороженный смотрел на это все Володька, взор его продолжал блуждать по водной глади, а мыслями он был далеко-далеко отсюда. Далеко от гимназии, от дома, от Петербурга, от друзей и родных. Где-то в XVlll веке, на необъятных просторах океана, ближе к экватору, неподалеку от Африканских берегов, с западной его стороны. Ему вдруг ясно представилась картина, где он капитан каперского корабля его Величества, на борту которого полным-полно чёрных невольников, золота и слоновой кости. А команда, недовольная из-за огромных потерь, понесенных в битве с африканскими дикарями, готова была уже поддаться на уговоры лукавого боцмана и поднять открытый мятеж на корабле. Подбиваемая на бунт хитрым боцманом, которых естественно оказался одним из бывших пиратов Моргана, команда готова была вот-вот уже решиться и открыто выступить против него и кучки офицер все ещё верных ему.