Дело в том, что извлечение бабуля не могла провернуть самостоятельно.
Она, как и все ее предки, относилась к cogitatio, мыслителям, а они не способны на материальный контакт с миром снов. Удел мыслителей – воровство мыслей или их внедрение, кошмары и возможность как запереть человека в собственном сне, так и вытащить его из глубокой комы, даже из Гипноса – опасного центра сна. Мир снов для них что-то вроде парка, по которому можно прогуляться и посмотреть всякое, не опасаясь страшных последствий в виде глубокой комы и потери личности в Гипносе. Такая угроза существует, конечно, но мыслители хотя бы могут ей противостоять. Они – сильнейшее большинство, основа виаторов, в их руках самая мощная сила, их возможности поражают воображение, но извлечение им недоступно.
— Кто-то извлек ее тело, — медленно сказала Зоя, обдумывая услышанное.
— Учитывая нашу историю с фон Регенсбергами, я надеялась, что Ангелина может быть жива. Просто не свободна. И извлечение было единственным шансом спасти ее, если это так. Глупая надежда безутешной матери… — бабушка покачала головой, словно корила себя за подобную глупость. Зная Любовь Константиновну, Зоя небезосновательно полагала, что так оно и было. В их семье не почиталась излишняя эмоциональность. — Но Ангелина оказалась мертва. Более того, мертва уже давно, извлечь удалось в основном ее кости.
Кости, вот оно. Тот самый подвох.
Много земли, дождливая ночь, пронизанная необъяснимым страхом, мертвая плоть на дрожащих детских пальцах, запах, который ни с чем не спутать, от которого желудок выворачивается наизнанку и дышать больше не хочется… хочется спрятаться, исчезнуть, забыть. Так выглядел личный кошмар Зои, ее больная фантазия, сломавшая что-то внутри, во многом определив жизнь и личность.
Или не фантазия?
В глубине души Зоя знала, что ночь была реальной, пусть и запомнилась смазанной фантазией. Страхом, что впитался в подкорку. Паразитом, что застрял в голове двенадцатилетней девочки и отравил ее сознание, изменил навсегда без возможности восстановления. Но объяснение лежало на поверхности: в незащищенное подсознание маленькой Зои кто-то влез.
— Бабушка…
— Не задавай пока вопрос, который хочешь задать. Для начала послушай.
Любовь Константиновна начала рассказ, полный исторических событий и подробностей, о которых Зоя слышала впервые. А ведь речь шла о ее семье! О бабушке. Зоя всегда знала, что она личность скрытная, и это мягко сказано, но скрывала Любовь Константиновна больше, чем Зоя могла вообразить.