— Мы встречались? — спросила Зоя, глядя на Эриха в упор.
Ее взгляд он легко выдержал, несмотря на свой юный возраст. Не замялся, не отвел глаза, не изобразил наглую самоуверенность… ничего такого. А Зое не раз говорили, что ее взгляд неприятен и его хочется побыстрее с себя стряхнуть.
— Нет.
— Тогда я в замешательстве.
— Я тоже, поэтому и подошел.
— У публичного виатора есть повод опасаться Комиссии? Я полагала, публичность для тех, кто не желает погружаться в Сомнус слишком часто. По моему опыту, таким людям ни к чему знания об агентах Комиссии.
— Я не знаю агентов Комиссии.
— Кроме меня.
Эрих невозмутимо пожал плечами:
— Совпадение. Под ваше расследование попала компания моих бывших однокурсников из Глетчерхорна. Один из них сегодня в боксах, узнал вас и сообщил мне. Посоветовал опасаться.
Зою едва не перекосило – помнила она то расследование. Богатые детишки наворотили дел и прибежали к Альберто де Веласко, поджав трусливые хвосты. Де Веласко, конечно, компанию отмазал, ведь возглавлял преступную деятельность в стенах университета его собственный сын. Зоя умом понимала, что по обычной человеческой логике своя кровиночка драгоценна и заслуживает всяческого содействия, но осадочек остался немалый: не главе мыслителей проявлять столь нарочитую предвзятость. Хотя куда больше Зою раздражала незавершенность, она любила все доводить до конца.
— Так я под расследованием, агент Вагнер? — прямо спросил Эрих.
И черт возьми, даже это Зое понравилось – он не юлил, не стоял перед ней с бегающим взглядом и не пытался понравиться, расположить к себе. Он вел себя в точности так, как Зоя того ожидала, прочитав об Эрихе фон Регенсберге.
Глядя Эриху в глаза, она ответила:
— Поздравляю с победой в гонке.
— Может, встретимся вечером? — вместо благодарности спросил он.
— Зачем?
— Хочется.
Зоя покачала головой и ушла, хотя ей тоже… хотелось.
Пока Зоя фрахтовала самолет до Ибицы, решив, что в нынешней ситуации разумнее дернуть за другую нить, а над прежней еще поразмышлять, Тая запивала новости ударной дозой кофе. Не нравилось ей, что все пошло не по плану, да настолько, что Эрих фон Регенсберг сам пошел на контакт.