Я усмехнулся. «Вызову»... Если бы это было так просто! И дело
даже не в жертвоприношениях и конспирации, а в том, что мой первый
ритуал едва не пошел в известном направлении. Уберегло меня только
чудо и растерянность демона.
Скрипнула дверь таверны. Я кивнул стоящему за стойкой хозяину
заведения, поднялся в комнату и выложил из рюкзака купленные вещи.
Не стал откладывать «на потом» инъекцию — подозвал Горо, и вколол
ему в шею состав из шприца. Обезьян вздрогнул, но отскакивать не
стал — вытерпел процедуру.
Мы пообедали, потом я сел за стол и попытался составить
несколько ритуальных фигур, ориентированных на духовный план,
вместо демонического. Выходила полная чушь — нужно было слишком
многое менять в ритуале, ставить защитные цепочки совсем от других
воздействий, и я в какой-то момент завяз, как девятиклассник в
университетской программе. Плюнув, скомкал и сжег листы на пустой
тарелке.
И случилось так, что вечер у меня оказался абсолютно свободен.
Сперва я почитал книгу, которой меня в последний раз наградила
система, но долго читать этот томик было невозможно — во-первых,
слог создателя артефакта был сложным, через него приходилось
продираться, во-вторых, книга была составлена, как самая дешевая
агитка. Едва ли не две трети книги составляли хвалебные отзывы в
отношении Хозяев, как их именовал демонопоклонник. Это отношение
прорывалось к месту и не к месту. Мужик явно был повернут на
служении тварям, и вряд ли здесь обошлось без влияния самих
демонов. Я могу предположить, что люди взывают к потустороннему
ради личной силы, денег или чего-нибудь обыденного — это логично.
Но вот в то, что маленький демонопоклонник, слушая сказки матери, с
детства понял, что он будет призывать демонов и поклоняться им — не
верю.
Книга отталкивала своим содержанием и даже оформлением. Обложка
— из тонкой, отлично выделанной кожи, которая — зуб готов
поставить, корове или свинье никогда не принадлежала. Линии и
символы печатей нарисованы чем-то бурым, и если всматриваться в них
подольше, желая разглядеть и растолковать какую-то слишком небрежно
нарисованную руну, печать начинает двигаться, а в ушах нарастает
писк. Когда такое произошло впервые, я сразу захлопнул книгу и
больше старался в рисунки не всматриваться.
В общем, у меня было много свободного времени, и взгляд раз за
разом возвращался к шкафу, на который я и положил амулет. Прятать
такую вещь под матрасом я не желал. Лучше туда ядовитую змею
положить — от той хотя бы знаешь, чего ожидать.