Все это я заметил, покончив с делом и встав рядом.
– Обстрекались? – сухо бросил некромант, увидев, что его помощник почесывает руки.
– Да. Там крапива и…
– Могли бы сделать диаметр круга побольше.
– Как? Но ведь сказано, что три локтя – это самое оптимальное расстояние от…
– С чего вы это взяли?
– Так было написано в учебниках.
– Коллега, а в сортир вы тоже по учебникам ходите?
Придумать достойный ответ не успел – в следующий миг в мои руки легла раскрытая книга.
– Вот этот абзац я бы вас попросил читать все то время, пока буду работать. – Мэтр Куббик отметил одно заклинание ногтем. – Постарайтесь не сбиться и поймать ритм.
Прокашлявшись, я начал негромко читать.
Сначала было трудно – почерк у переписчика старой книги оказался тот еще. Такое впечатление, что писалось все второпях, на ходу да еще в потемках. Поймать ритм удалось только со второго раза, да и то споткнулся на последней строчке.
Все это время мой наниматель стоял спокойно, словно был одним из зрителей. Когда я пошел на третий «круг», он вдруг быстро достал кинжал, порезал ладонь и сделал широкий взмах в сторону трупа.
По науке, надо было оросить капельками жертвенной крови оставленную в земле бороздку, предварительно смешав эту жидкость с особым эликсиром, который запирает чары внутри круга и не дает им вырваться на свободу. Очень удобно, когда обряд проводит неопытный некромант или когда у него нет помощников, на которых можно свалить всю подготовительную работу. Здесь опять ничего подобного не было.
Внезапно свеча, которая стояла под боком у трупа, вспыхнула ярким язычком бездымного пламени.
А в следующий миг труп дернулся, словно его кто-то толкнул из-под земли.
Сколько раз наблюдал такую реакцию – столько раз не мог удержаться от испуганного вопля. Это всегда происходило неожиданно. Даже когда самому пришлось поднимать труп на экзамене, я и то слегка струсил и чуть было не потерял концентрацию.
А вот мэтру Куббику было явно скучно. Он стоял, заложив руки за спину и спокойно глядя, как корежится изуродованное тело. Потом махнул рукой в мою сторону – мол, заткнись – и заговорил сам. Негромким глухим голосом.
Труп еще какое-то время отчаянно дергался, потом попытался принять сидячее положение (ухо уловило изумленные и испуганные возгласы беззастенчиво подглядывающих любителей острых ощущений), но, когда ему это не удалось, что-то проскрипел в ответ.