Азия, что тут скажешь, тут во всем
иной подход. Страну захлестнула самая настоящая гражданская война,
причем конфликтующие стороны выбирали русских или японцев как своих
покровителей, отсюда и исходили, за кого воевать и против кого
«дружить».
Наместник всячески склонял корейцев к
принятию российского протектората, интригуя против англичан и
американцев – тех повсеместно считали «заморскими дьяволами», и
очень настойчиво «попросили» на «выход», даже все стационеры из
Чемульпо ушли. А вот позиции русских становились с каждым днем
прочнее – ведь они помогали оружием и продовольствием. Не
забесплатно, конечно, о временах социализма еще не предполагают. К
тому же сами корейцы прекрасно понимали, что произойдет, если они
останутся с японцами один на один – пощады никому не будет от
разъяренных самураев. Потому в каждом сибирском стрелковом полку
уже имелся третьим корейский батальон с русским офицерским и
унтер-офицерским составом – создавать из них дивизии и бригады
русские генералы наотрез отказались. И оно правильно, расчетливо –
батальоны удалось сформировать быстро, и они не представляли
опасности после заключения мира.
К тому же корейцы воевали с японцами
яростно, с потерями не считались – своего рода экзистенциальный
конфликт, когда решается, кому время жить, а кому умирать!
- Я ведь долго думал над тем, что вы
оба мне рассказали – сопоставлял и размышлял. Поражение в войне с
японцами и привело империю к катастрофе – с царской властью
перестали считаться и внутри, и снаружи. А падающего в пропасть
принято подтолкнуть в спину, если надеются поживиться его добром.
Что и произошло на самом деле…
Наместник вздохнул, нахмурился.
Евгений Иванович часто с ним говорил вот так откровенно, понятное
дело, что кое-что замалчивал – ведь он больше политик, чем военный,
и никто не станет выбалтывать действительно важную информацию. И в
беседах постоянно что-то сопоставлял и делал какие-то определенные
выводы. А потом, вот как сейчас, спокойно разглядывая бухту и
эстуарий реки с затопленными кораблями, говорил о главном. И
действительно, адмирал негромко произнес:
- Не знаю, какие реформы нужно
провести и в каком порядке, но войну проигрывать нельзя ни в каком
случае. Это пробудит всех революционеров к действию, а к ним
обязательно примкнут интеллигенты и заводчики, как ты говоришь, за
своим куском власти. Побеждать надо! А если вся эта публика
дернется – раздавить гадину без всякой жалости!