– Почитывая исторические мемуары, авторы коих желали выгородить себя перед потомками, или роясь в архивных документах, подправленных ретивыми секретарями и спецслужбами, мороча друг друга легендами, сложенными слепыми боянами да глухими звонарихами, человечество тем самым извлекает прошлое из небытия в уже искаженном виде и, поселяя его в своей голове, питает своею кровью, циркулирующей через мозг, – развивал мысль князь. – Согласитесь, совершенно поразительно, что причина сущего буквально лезет в глаза, беззастенчиво дразнит кажущейся несуразицей, раздражает неформатом. А ведь если отнестись к этой причине со вниманием, которого она заслуживает, то и картина мира в одном, отдельно взятом, незаурядном городе станет выглядеть более цельной и правдоподобной. Но Москвича, живущего наскоро, волнует только прогноз погоды. Остальные события протекают в его сознании мутным потоком в строго очерченном Москвичом русле. У Москвича в голове, знаете ли, имеется такой специальный желобок… – Князь затянулся.
– Помилуйте, голубчик, к чему этот натурализм?
По опыту длительного общения, собеседник князя знал: главное – вовремя сбить его с мысли. И тогда появится шанс завершить беседу корректно, без потери лица и поножовщины.
– Это я к тому, что Москвичу недосуг разбираться в причинах тех или иных происходящих в Москве событий. Москвич уверен, что на то есть специальные службы со специально обученными людьми. Логика событийного ряда ускользает от Москвича, если ему эту логику не развернули на трех телеканалах, не прислали эсэмэской, не выставили на билборде или стартовой странице интернет-браузера. А между тем, – говорящий понизил голос и нехорошо улыбнулся, – если кто-то не видит логики в определенной последовательности событий, то это отнюдь не означает, что ее там нет вовсе. А означает только, что Москвич по какой-то неведомой причине ее не разглядел. А если бы и разглядел ненароком, то просто счел бы эту самую логику и напрашивающийся вывод абсурдными. И выкинул из головы.
– Всенепременно счел бы и выкинул, – кивнул собеседник, старательно избегая прений.
– Случайный же человек, заглянувший в Москву по житейской или служебной надобности, ужаснется картинке, выстроенной его сознанием или подсознанием к концу дня. И что-то такое, вдруг привидевшееся, будет беспокоить его перед сном, а потом еще томить в поезде, уносящем прочь от этого города. И к концу путешествия пазл сложится, и Случайный человек, ошеломленный простотой разгадки, не рискнет поделиться ею с другими случайными людьми. Во избежание… – закончил он почти шепотом, забычковал окурок и кивнул собеседнику, как бы благодаря за внимание.