— Вроде, — неожиданно хрипло прозвучал мой голос. — Если не сгорю изнутри, думаю, ко мне ни одна зараза не пристанет, — зачем-то сглотнул, потому что собственная фраза показалась неоднозначной. Интимной, что ли… и почему-то интимной даже больше, чем невинной, хотя вкладывал самый простой смысл. Да и слово «зараза» применительно к Марине казалось неуместным, но, мать его, до дрожи возбуждающим.
А может обстановка дело усугубляла и опошляла.
На улице темно, а скудный свет лампы слишком мягко облизывал женственный силуэт Марины. Теперь уже она не выглядела строгой мамой или медсестрой, в моих глазах она была очень сладкой, аппетитной соблазнительницей по мою падшую, заблудшую душу.
Особенно, когда смотрела вот так, как сейчас!
Будто хотела что-то сказать или ждала от меня чего-то…
Твою мать?!
Так ведь и умереть можно!
— А я жить хочу, — не сразу понял, что в голос брякнул.
Марина чуть озадачилась. Но всего на миг…
— Вот и отлично, — её голос тоже скатился. И пусть не шептала, но даже эта частота делала нечто ненормальное с моим телом. — Кирилл, вы снова зависли, — Марина ненавязчиво побудила меня лечь на спину.
Я… напрягся, понимая, что сейчас будет неловкая ситуация. Но прежде, чем опозориться реакцией на милую хозяйку квартиры, я торопливо крутанулся на живот:
— Лучше спину! — реплика прозвучала сипло.
Я замер — может, лучше найти, как отказать? В противном случае, если она ко мне прикоснётся… точно ведь сдохну… или скорее кончу… и что потом?
Стыдно будет!
Но не успел придумать что-то путное — вздрогнул, когда меня коснулись. Не нежно, не мягко, не ласкающе… Марина не соблазняла, не играла — она… методично и умело втирала ладонью в мою кожу мазь. Даже можно сказать с нажимом, до приятной боли.
Казалось бы, что в этом такого возбуждающего?!
А вот ещё как возбуждающе!
Хотя, может быть это я больной на голову, поэтому лёгкое насилие мне нравится…
В общем, замер. Дышать боялся. Зажмурился и молился, чтобы экзекуция закончилась как можно быстрее. Не потому что — противно, а потому что я уже был на грани… По венам раскалённая кровь носилась. Меня крупно потряхивало. В животе ком болезненный собирался.
Всё! Сейчас кончу!
Скрипнул зубами, чтобы не застонать в голос…
— Перевернитесь, грудь натру, — голос Марины пробился сквозь неистовый стук сердца, эхом звучащий в голове.