— И что?
— Я их мать! Ещё… до сих пор, — поправила сама себя, — твоя жена! И если у тебя какие-то изменения в жизни, и ты хочешь об этом всем рассказать, начни, пожалуйста, с меня! Я не буду истерить, даже не жди, но такой шаг, как знакомство моих детей с твоей новой бабой, ты должен был решать со мной!
— Это и мои дети! — опять бараном упирался Дима. — И моя жизнь!
— Мне страшно… что я настолько в тебе ошибалась. Ты настолько туп, что даже не осознаёшь, что творишь. И это страшно, реально. Это уже не ошибка… В твоём возрасте такие ошибки недопустимы! Ты неисправим… Но знаешь, в этом есть только один плюс… ты больше не моя головная боль! И я бы не позвонила, но когда ты уходил, я просила без грязи, а ты… нас в этом вымазал! Счастья тебе… — и сбросила звонок, и несколько минут приходила в себя. Да, все последние созвоны с мужем изрядно трепали нервы, а этот разговор… довёл до трясучки.
Дорабатывала, постоянно выпадая из реальности и гоняя по кругу разговор с Димой. Порой доходила до мерзейших оскорблений в его адрес… но только в голове. Я правда его начинала ненавидеть… И дело в не другой, а том, что он посмел растоптать то, что для меня было святым… покой моих детей!
— Марин, — я аж вздрогнула услышав своё имя, только вышла из больницы.
— Кирилл? — изумлённо хлопнула ресницами и шагнула в его сторону. — Что вы тут делаете? — остановилась рядом с Вехиным, переступающим с ноги на ногу. Он зябко вжимал голову в плечи, подзамёрзнув на улице.
— Да так… решил вас встретить, а то… вдруг опять вздумаете тяжёлое тащить.
— Нет, не собиралась, — до сих пор пребывала в приятном удивлении от встречи с Кириллом. — Давно стоите?
— Н-нет, — явно лукавил Вехин, но и бровью не повёл.
— Ну что же вы стоите, пойдёмте, — заторопилась, чтобы не дай бог, он опять не продрог. — Или вам нравится, когда я за вами ухаживаю, вот нарочно и ходите на грани разболеться? — пошутила, спускаясь по лестнице.
— Не нарочно, — улыбнулся Кирилл. — Но ваше внимание мне приятно, — и так спокойно, будто признался, что любит пить чай.
Хотя, почему нет?! Внимание и забота всем приятна, даже самым закостенелым ханжам и одиночкам.
— Для этого необязательно мёрнуть… — запнулась на слове, взглядом наткнувшись на Диму. Он стоял возле какой-то машины. А так как я была уже на достаточно близком к нему расстоянии, делать вид, что его не заметила, казалось глупее не придумаешь.