- Я уже попила, - отвечаю тихо, указывая на бутылку, которая теперь одиноко валяется на полу.
- Тогда иди, Влада, - говорит он нетерпеливо, запуская пальцы в растрепанные волосы.
Что-то новое в его голосе - напряженность, особые сердитые нотки - не позволяет мне ослушаться. Но вместе с этим приходит осознание неотвратимого сдвига в наших отношениях, возникшего в призрачном свете кухни этой ночью.
Припадая на одну ногу, я медленно возвращаюсь в свою комнату, но меня неотступно преследует мысль: интересно, что я почувствую, если Андреев вновь коснется своей горячей ладонью моей кожи. И на этот раз не лодыжки и пальца, а тех частей тела, которые теперь жаждут познать волшебство его прикосновений.