— Господин, простите меня, дуру старую! — начала причитать
нянечка, и по звуку я могу сказать, что она плюхнулась на колени.
Её же теперь всем приютом поднимать придётся... — Я сорванца этого
хотела проучить, чтобы уроки больше не прогуливал, а оно вон как
вышло. Я всё отчищу. Костюм будет выглядеть лучше, чем новый. Нет.
Лучше квартиру продам, но куплю новый. Только не гневайтесь. Мне о
внучке нужно заботиться, одна я у неё осталась.
Уже после первых слов голос баб Вали начал дрожать, а под конец
она хлюпала не хуже башмаков Серого, когда он по весне наступил на
тонкий лёд и по колено провалился в лужу. Но состояние бабы Вали не
вызвало у хлыща даже капельки сострадания. Он даже не моргнул ни
разу. Да и на нянечку не посмотрел. Не отрывал взгляда от меня, в
ожидании ответа.
— Правильно понимаете, Александр. — ответил я . — А вы с какой
целью интересуетесь?
Настроение у меня уже упало ниже плинтуса. Так, теперь ещё и баб
Вале из-за меня может влететь. А то и вовсе без работы останется.
Или вообще без крыши над головой. Знаю я этих аристократов,
наслышан... Они за испорченную вещь и убить могут. А тут вон костюм
и рубашка забрызганы грязью. Как я уже говорил, костюм этот сдолжен
стоить едва ли не дороже всего детского дома.
Нянечке таких денег до конца жизни не собрать. Боюсь, что не
хватет, даже если она квартиру продаст.
— Поговорить с тобой хочу, не против? — продолжая игнорировать
причитания нянечки, ответил хлыщ.
— Поговорить можно. Только при одном условии. — впервые с нашей
встречи на лице хлыща появились хоть какие-то эмоции. Он улыбнулся.
— Во всём, что сейчас произошло, виноват только я. Вы не имеете
никаких претензий к баб Вале. И к детскому дому.
— Никаких. — даже без раздумий согласился хлыщ.
Баб Валя разрыдалась ещё сильнее, принявшись благодарить
благодетеля, как она сама говорила. А я насупился ещё сильнее.
Как-то мне всё больше и больше не нравится сегодняшний день. И эта
улыбка. И папка с моим личным делом, что валялась у наших ног.
Никто не может вот так, без последствий, бросать меня на пол.
— Может, тогда на улицу? Прогуляемся немного в парке, погода
сегодня отличная.
— Веди. — наконец, отпустив меня, сказал хлыщ.
Только сейчас он достал из кармана белоснежный платок с
позолоченным гербом и протёр им лицо. На ткани сразу же появились
грязные разводы, но это ничуть не расстроило хлыща. Он протёр
костюм, а затем скомкал платок и бросил его в мусорное ведро, что
стояло возле каждой комнаты.