- Дядь Гриш, расскажи что-нибудь
- Я, робят, до пенсии жил в другом районе. А как жёнушка моя
помёрла, жить в той деревне стало невмочь. Вот сюда и перебрался. Я
ведь отсюда родом.
- Дядь Гриш, а сколько тебе?
- Восьмой десяток, прошлым летом, разменял.
- Чё ж ты не женился то, дядь Гриш?
- Сватался я тут к одной, мужика недавно схоронила. Варвара … -
дядя Гриша замолчал, и задрав голову, смотрел на сверкающий
истребитель, перерезывающий небосвод реактивным следом - Вона,
ястребок летит. Я как-то шёл пешком до деревни, а ён загудел.
Смотрю, след от него пошёл. Я уж до деревни дошёл, а ён все летит -
дядя Гриша покрутил головой.
- Дядь Гриш, он высоко, потому и кажется, что медленно летит. Да
и улетел он давно, а остаётся реактивный след. Вот его мы и
видим.
- Дядь Гриш, ну так чё, Варвара? Отказала?
- Староват для меня, говорит. Не ровён час, окочуришься на мне.
Сраму не оберусь.
- Дядь Гриш, а тут реки или озера поблизости нет? Жара вон
какая, искупаться бы.
- Далеко река. Ехать надо. А озёра есть. Токмо оне небольшие, и
на болотах. Токмо для рыбалки. А вот я жил когда на Таре, она
разливалась по весне. Раз так разлилась, что подпол у меня
затопила. Через неделю вода сошла, а в подполе караси. Ну всё,
робят – дядя Гриша, из-под руки, щурился на солнце – Перекур
окончен. За работу.
День выдался солнечный, жаркий. Перелопатив транспортёром две
кучи зерна до обеда, отдыхали под стеной склада, укрывшись от
припекавшего солнышка.
Раиса, ворошителем, лопатила семенное зерно в складе. А когда
подъезжал, с поля, самосвал с зерном для сушилки, уходила в
весовую. Увидев, что они перелопатили уже две кучи зерна, подошла и
похвалила, и отпустила Машу на обед.
- Вы тоже сходите пораньше. А то к часу там очередь будет.
- Георгий! – окликнул она, когда они пошли к воротам.
Он сам попросил Раису, не обращаться к нему по отчеству. Алла
выпустила его руку. Он вернулся к Раисе.
- Георгий, Вова просит аванс.
Георгий пожал плечами.
- Я выпишу аванс. И вам выпишу. Но Вова, как только получит
деньги, начнёт отпрашиваться домой, в город.
Георгий молчал, не понимая к чему разговор.
- Он будет отпрашиваться на выходной. Но его нельзя отпускать.
Он назад уже не вернётся. Он, два года назад, так же уехал и не
вернулся. А Ерофеичу, одному, тяжело. Особливо, если дожди. Тогда
сушить надо в две смены. А одному, никак.