Секунд на тридцать в подсобке повисла тишина, прерываемая лишь
негромкими всхлипами. А потом воспиталка произнесла:
– Как… что… что с тобой стало, Кузнецов? – её потрескавшиеся
губы дрожали, в глазах отражался страх вперемешку с растерянностью.
– Что ты за чудовище? – она была готова расплакаться.
– Я не чудовище, – улыбаюсь, сверкая глазами. – Я хуже. Намного
хуже.
В целом, кроме этого в садике больше ничего интересного не
происходило.
Галина, как там её, действительно отправилась к заведующему и
уже через полчаса вместе с большой сумкой вышла из садика. Выглянув
в окно, я подмигнул ей, и она побыстрее скрылась за забором.
До того, как меня забрала сестра, было неимоверно скучно. Ибо
заняться среди глупых детей абсолютно нечем. Телевизора, или даже
каких-нибудь книг здесь не было. Про компьютер или телефон с
интернетом вообще молчу. Интересно, они вообще есть в этом
мире?
Я просто смотрел на улицу и размышлял о своей новой жизни. Дождь
всё так же продолжал лить как из ведра. Вот дерьмо. Он вообще хоть
когда-нибудь заканчивается?
Ближе к вечеру за мной вернулась сестра и повела домой.
Мы всё также шли с ней по улице, атакуемые дождём, среди зелёных
и красных огней, вечно спешащих людей и раскатов грома, но в
обратную от садика сторону.
Добрались до невысокого панельного здания и поднялись на третий
этаж. Квартира оказалась хоть и тесноватой, со старой мебелью, но
довольно чистой. Яна как могла следила за хозяйством.
Здесь было лишь две комнаты и маленькая кухня. Непривычно, ибо
раньше я жил в двухэтажном особняке. Но, ничего не сделаешь, нужно
привыкать.
В гостиной сидел какой-то старик со смиренной физиономией.
Увидев нас, он никак не отреагировал, а продолжил смотреть в
телевизор. Вернее, в штуку, служащую его аналогом.
Круглая, с толстым и изогнутым, будто лупа, экраном. Изображение
отдавало зелёным.
– А чего старик постоянно молчит? Будто нас здесь и нет, –
спросил я сестру, когда после изучения лица в зеркале устроился за
кухонным столом. Передо мной расположилась тарелка с пюре и куриной
котлетой.
– Ну ты как с луны свалился, Вин. Он уже пятнадцать лет ни слова
не произносит. Пора привыкнуть.
Пятнадцать лет?..
Немалый срок для тотального молчания.
– А почему так? – любопытствовал я, отправляя в рот вкуснейший
ужин. М-м-м, с подливкой просто объедение. Не как стейк с кровью,
конечно, но на голодный детский желудок – самое то.