Варя
Господи! Что я творю? Смелею. Зарываюсь пальцами в волосы Димы. Такие мягкие! Прижимаю его к своей потяжелевшей, возбужденной груди. Это ведь алкоголь, да? Это не я такая порочная?
— Ммм... вкусные сосочки... — мурчит Лесовский, — давай-ка ублажим второй... вот так...
— АААХ! — стону уже в голос, не могу терпеть.
Руки генерального сминают мои ягодицы. Он размазывает смазку по моим бёдрам. Массирует складочки. А затем...
— АХ! ЧТО ВЫ... МММ! Олег Ивааановииич! — кричу, когда его губы ложатся на мою киску.
Что же это?! Два мужчины ласкают меня. Так сладко! Господи! Ноги еле держат. Внутри стягивается невидимая пружина и она... вот-вот... лопнет. ААА!
— Остано... Хватиииит! Прошу! Я не могу... я... — мечусь, но сильные мужские руки держат крепко.
— Кончи, пчелка... давай... Олег, пожестче там с нашей Варенькой. Она хочет кончить.
Губы Шатрова буквально пожирают мои складочки. Его язык проникает внутрь, слизывает смазку. И клитор... он лижет его... Боже! Я не могу больше! И тут пружина лопается.
— АААХ! — перед глазами всё пляшет, ноги подгибаются.
Лесовский держит меня.
— Молодец... умница... — гладит меня по голове, — готова к следующему раунду, красавица?
Эта фраза отрезвляет. Страх возвращается. Я и забыла, зачем меня оставили в номере... чтобы трахать. Нет! Дрожу, начинаю вырываться.
— Пожалуйста! Не надо!
— Тшш, — Лесовский ловко ловит меня, прижимает к себе, — не бойся, брать мы тебя не будем, если сама не попросишь.
— Что? — поднимаю глаза, тону в его голубых омутах.
— Думаешь, ублажить женщину можно лишь членом? — гендир поднимается, берет меня за руку, резко разворачивает и притягивает к себе.
Его губы вновь берут мои в плен. Только в этот раз он другой. Будто из ледяной пустыни я попадаю в пекло.
— Зови меня по имени, — шепчет Олег Иванович, — Варя... невинная малышка... ты в наших руках.
Меня освобождают от одежды. Не замечаю этого, ведь мужчины по очереди терзают мои губы. И мне нравится. Их напор, желание. В глубине души рождается интерес. Как это... с двумя сразу?
— Ты когда-нибудь сосала член, Варенька? — облизывается Лесовский.
От его прямоты по телу проходит спазм. Сильный, мощный. Яркий.
— Нет... — краснею, — никогда.
— А хочешь?
Бывший постоянно намекал, что моё место у его ширинки. Это было гадко и противно. От одной мысли меня начинало тошнить. Но эти мужчины...