— Какая-то сука будет пытаться нас опрокинуть, подставить, а мы сожрем? Да каждая шавка после этого решит что так можно обращаться с Шерханом!
Я его руку с плеча скинул и пошел к машине, печатая шаг.
Сам не знал, куда тянет. Разогнался и помчался по городу, выжимая почти до двухсот. Мотор ревел, а мне мало было.
Белоснежка так и не нашлась. Мы людей гоняли, ища ее вместе с дядей, а она сбежала от него. И неизвестно, где ее искать.
Как вспоминал слова Игната, так кровь глаза застилала. От меня, значит, рожать не хотела. Княжна, мать ее, поломойка в штопаных трусах. Найду, мало ей не покажется.
Домой приехал под утро. Дом, пустой, встречал меня темными окнами. Поднялся в ту комнату, где Белоснежка жила. После ее побега все здесь разгромил, ничего целого не осталось, ни мебели, ни вещей.
Только шмотки ее не выбросил. Так и остались висеть, как напоминание о собственной слабости.
В дополнение ко всем отметинам, которые Вяземские мне нанесли.
И снова я собрал всех своих людей и велел носом рыть в поисках Белоснежки. Беременной или нет. Убью ее лично, если она на аборт пошла.
Раньше мы ее с дядей искали, но гниде этому Чабаш помогал. И если бы он обратно в наш город не сунулся, мне бы выцепить его не удалось.
Это бесило: со всеми своими связями, с проплаченными людьми, я не мог найти одну единственную девчонку. Как ей удавалось скрываться полгода, для меня оставалось загадкой.
Настроение портилось с каждым днём. В ресторан не ездил, после того как швырнул стул в стену, на глазах у гостей. Кровь кипела, зверь во мне требовал выхода эмоциям, но я никак не мог его успокоить.
Сидел дома, накачиваясь виски. Утром седьмого дня подошёл к зеркалу. Пьяный уже с утра. Рубашка мятая, когда менял — не помню. Щетина отросла, уже почти борода. Рожа мятая, взгляд мутный. По дому голые девки ходят, ни имен не помню, ни как трахал.
Лику, певичку свою, в очередной раз нахрен послал.
Б**ть, так дело не пойдет. Умылся холодной водой, выгнал баб из дома, смахнул со стола в мусорку стройный ряд бутылок, окурки.
Мыслить ясно ещё не получалось, но дальше падать уже некуда, дно там.
Раз оступишься, упустишь из виду свою команду, сожрут тут же.
Достал телефон, пропущенных накопилось до хрена. Больше всего от Анвара.
— Ну чего тебе, — башка болела с перепоя, но свежий воздух, который тянул из открытого окна, помогал не раскинуть до конца.