— Сука, — живота не было видно. Значит, сделала все-таки от меня аборт. Побежала под нож к врачу, дрянь, чтобы не рожать от Шерхана. Чтобы не пачкать свой грёбаный княжеский род моей аварской кровью.
Перед глазами — пелена, ничего не вижу, только ее на сцене. А она выводит свои песни, и кроме высокого девчачьего голоса будто ничего не осталось.
Я шел на него вперёд, расталкивал попадающих под руку людей. Как ты смогла, Белоснежка, как посмела со мной — вот так? Предательница. И снова больно стало — нет, уже не шрамы, что Вяземские оставили, внутри. В душе саднило.
До сцены совсем немного осталось, но мне на плечо тяжёлая ладонь опустилась, заставляя остановиться:
— Притормози, уважаемый.
Развернулся, с разворота короткий хук — вот тебе, мля, уважаемый. За одним охранником второй подтянулся, но даже вдвоем со мной — не справится. Я был как зверь. Загнанный, а оттого опасный. Получил под дых, пропустив один из ударов, но вывести из строя не сумели, второму засадил в пах. Жаль, "макар" в машине остался, я бы тут всех положил.
А Белоснежка пела. Не слышала, не видела — оттащили меня, твари, подальше от сцены, скрутили. Тащили меня вчетвером, словно животное. Я успел оглянуться, бросить последний взгляд на сцену — Белоснежка повернулась боком, и я увидел. Все еще беременна.
Она все еще носила у себя под сердцем моего ребенка. А значит, отсюда, из этого города гребаного, без нее я не уеду.
Снова взял себя в руки. Теперь, когда была цель, требовалась засунуть эмоции куда подальше.
— Пацаны, все хорош, перебрал. Больше не буду, кому отстегнуть за причиненные неприятности?
В дорогом заведении с дорогими людьми конфликты решались по-свойски. Не думаю, что каждый холуй здесь знал, что я — Шерхан. Охрана глядела настороженно, но больше меня не крутили. Я из лопатника купюры вытащил и ближайшему секьюрити в карман пиджака засунул.
— Все, замяли? Достаточно? Я пойду, воздухом подышу.
Достал на ходу пачку сигарет, тряхнул — после потасовки переломались все. Курить хотелось до жути. Смял пачку, выкинул в урну, и к машине пошел. Чувствовал, что вслед мне смотрят еще. Сколько времени до того, как Чабашу доложат о моем визите? Здесь ловить нечего, значит, надо к Белоснежке домой ехать и там ее выцеплять.
— Ну, что? — Анвар все это время двигатель не глушил, и пистолет наготове держал, — там она?