— Не раздавлю, - потянулся и Имран. – Я уже полчаса, как проснулся, лежу, не шевелюсь…
Осторожно переложил кошачье семейство, сел, потёр заросший щетиной подбородок и на меня посмотрел. А я покраснела, как будто меня на месте преступления поймали – ещё бы, стою, им спящим любуюсь.
— Пойдем-ка жрать, Белоснежка, - позвал он.
И я снова покраснела, будто меня на свидание позвали. Имран явно о чем-то своем думал – тёмные глаза чернее обычного, на лбу сосредоточенная морщинка. В душ сходил, с волос капли капают, одна скатилась по лицу прочертив мокрую дорожку. Я вдруг поймала себя на том, что мне её путь хочется языком провести. В животе сразу греховно жарко стало. Плохая Лиза, падшая, поругала я себя.
Не нужно забывать – он твой враг. И ты в его доме пленница…
– Такой уже живот большой, - сказал Имран, и я шаг назад сделала, словно пряча ребёнка от него.
– Восьмой месяц уже пошёл.
И неловкая тишина. Кажется, столько всего сказать нужно. Потребовать от него объяснений, но…молчу.
— Лика… Трахался я с ней, да, - просто объяснил Имран. – Но сейчас ничего нет. Не звал я её, Анвар запустил, гаденыш.
— Это твоя личная жизнь, она меня не касается.
Голос мой сухой, как пустыня Сахара. А внутри и радость, от того что сейчас ничего нет, и обида-злость, что когда я на последнюю сотню рублей выживала, Лика стонала под ним. Ненавижу её, прости меня, бабушка, за такие чувства.
– А поехали в торговый центр, - вдруг удивил Имран. – Смотри на твоём пузе толком ни одно платье не сходится уже, а моему сыну простор нужен. Накупим тебе шмотья.
Ехать с ним я никуда не хотела. Но я так устала быть пленницей. А там – люди. Там обычная жизнь. И туда – манит. И кивнула, а Имран так радостно улыбнулся, что моё глупое сердце опять екнуло.
Шубка, которую мне Имран ещё весной подарил, и которую я сбегая гордо тут оставила, и правда, на моем животе уже не сходится. Благо - идти только до машины, которую подогнали к самому крыльцу. За рулём водитель, а Имран рядом со мной сел, сзади.
Ездить – неудобно. Не могу понять, нравится ребёнку автомобили или нет, но реагирует на них он всегда остро. Его возмущению и пинкам нет предела. И сейчас упёрся ножками в самые ребра, вынудив меня с лёгким стоном поменять позу на более удобную.
Имран заметил это моё движение, и движение в животе под тонким вязаным платьем тоже.