- Перестройка, блин! – выругался
Сливинский, снова прикладываясь к чаю.
- Выходит, наше отчисление изрядно
подпортит статистику, - хохотнул Елькин.
- Вот именно. Ради того, чтобы
сохранить всё в тайне, идут на такие жертвы. Думаю, здесь всё
гораздо серьёзнее, чем нам представляется. Даже родителям запретили
правду говорить. Ой, что будет у меня дома, когда все узнают...
- Тебе же дед сам про тот приказ
рассказал. Сбрешешь, что хотел уйти в запас лейтенантом.
- Нет, Слива, ты не понимаешь. Дед
говорил, чтобы я не смел этим приказом воспользоваться. Такие вот
дела. После такого мне дома лучше не показываться.
Елькин тихо засмеялся.
- Сань, ты чего? – настороженно
глянул на него Игорь.
- Ой, не могу. Ты что, ещё надеешься
домой попасть? Нет, брат, не рассчитывай. Служба в КГБ отменяет
наличие дома, семьи, а то и биографии. Фильм про резидента
смотрел?
Отвечать Игорь не стал. Прав Елькин,
как ни крути. Остальные тоже помалкивали, думая каждый о своём.
Несмотря на то, что четверо
отчисляемых невольно выпали из общей жизни роты, которую захлестнул
бурлящий поток сдачи выпускных экзаменов, сидеть без дела им не
пришлось. Работы для «дембельского аккорда» всегда хватало. Там
что-то вкопать, там выкопать, разгрузить-погрузить, построить,
покрасить, убрать территорию. Последнее - чаще прочих, словно всё
училище целыми днями только тем и занималось, что засоряло
окружающую среду. Одни окурки чего стоили. Везде валялись, где надо
и не надо.
- Какие курсанты свиньи, - ворчал
Калабашев, наклоняясь над очередным бычком. – Уже спина не гнётся
собирать их...
И ведь никуда не денешься. Пока не
пришёл приказ об увольнении, ты по-прежнему служишь. Будь добр,
подчиняйся начальству. Оно, вроде, и к лучшему. В безделье время
тянется мучительно долго, а в трудах праведных незаметно минула
неделя, пошла вторая. И вот, наконец, настал момент, когда на
утреннем разводе ротный вместо распределения по хозработам
неожиданно выдал:
- Собирайте вещи, переодевайтесь. В
двенадцать-ноль-ноль вас ждёт машина у штаба, чтобы отвезти на
вокзал. Вопросы?
- Э, товарищ майор, а как мы без
билетов и документов?.. – начал недоумевать Аскер, но Елькин
вовремя одёрнул его за рукав изрядно потёртого, выцветшего и
местами заляпанного краской танкового комбинезона, которые им
выдали в качестве спецовок. Свой срок это обмундирование давно
отслужило, потому на балансе роты не числилось, и гробить его до
конца было не накладно.