Полковник покряхтел, требуя
внимание:
- Пётр Петрович, покажите товарищу
политработнику, где ему разместиться. Ну и введите в курс дела.
Ознакомьте с обстановкой, так сказать.
- Есть, товарищ полковник. – Майор
повернулся к новому заместителю. – Пойдёмте. Времени у нас мало,
придётся во всё вникать на ходу...
Жизнь в лагере практически ничем не
отличалась от обычного полевого выхода, коих в училище было с
избытком. Те же палатки, отсутствие элементарных удобств и занятия
на свежем воздухе. Разве что по времени это «удовольствие» слишком
сильно затянулось, да изучаемые дисциплины оказались уж очень
экзотическими, а занятия по ним более углублёнными. Рукопашный бой,
к примеру, сочетался с фехтованием на мечах и саблях, тренировками
с копьём и щитом. А стрельбы? Это вообще необъяснимо. Почему-то
стреляли только из луков, никакого тебе автомата, пистолета или
снайперской винтовки, не говоря уже о гранатомёте или о чём-то
более тяжёлом.
- Из обычного оружия вы и так
стрелять умеете, - отвечал на все вопросы Дубровский. – Теперь
научитесь обращаться с этим. В жизни всё пригодится.
- Да где оно пригодится-то? - ворчал
недовольный Сливинский, сидя в палатке после занятий и щупая мозоли
на пальцах, оставленные тетивой. Освоение допотопного оружия
давалось ему тяжелее всех. - Нас что, к папуасам Новой Гвинеи
забрасывать будут? Так и они теперь с «калашами» носятся. Копья со
стрелами давно не в ходу. На кой они нам?
С ним никто не спорил. Все думали
примерно так же, особенно после того, как начальство ввело ещё одну
дисциплину - верховую езду. Для этого построили большой загон с
конюшней, в которую навезли целый табун лошадей. Впрочем, эти
занятия пришлись всем по душе, в том числе Сливинскому, который
почти сразу стал держаться в седле, как прирождённый всадник. Не
скрывал восторга от езды на лошадях и Аскер. Воображая себя горцем,
он при каждом удобном случае пускал коня в галоп, дико визжал и
выкрикивал на скаку:
- Я басмач! Дорогу басмачам!
Более-менее смысл такой специфической
подготовки стал ясен, когда на исходе месяца интенсивных тренировок
начальство провело нечто вроде общего собрания, устроенного в
столовой, где спокойно разместились все сто человек вместе с
командирами десяток. Сначала выступил замполит, не так давно
приступивший к исполнению своих обязанностей. Он ожидаемо рассказал
о международном положении, политике партии и правительства в свете
уверенно шагающей по стране перестройки, о посильном вкладе в это
важное политическое событие каждого гражданина СССР и, естественно,
военнослужащих Советской Армии, после чего плавно закруглился,
передав слово командиру: