- Да уж, - согласился Ольховик.
Он хотел ещё что-то добавить, но
вдруг из темноты появился Дубровский.
Сразу начал раздавать команды:
- «Друиды», слушайте сюда. Занимаем
этот участок. Всем спешиться, отдыхать, но быть наготове.
Перевяжите раненых, напоите коней. Сливинский, ты как? – кивнул на
окровавленную штанину.
- Ерунда, царапина, - отмахнулся
Слива.
- Всё равно обработай. Что с
Елькиным?
- Оба плеча располосованы, – ответил
Вишневский, подсвечивающий факелом Лаврову. Они уже раздели
раненого до пояса и срывали бумагу с перевязочного пакета. – Сейчас
промоем и забинтуем.
- Хорошо. Я к майору. Пока меня не
будет, Лавров за старшего.
Сказал и снова растворился во тьме.
Как он без факела ориентируется? Ладно сам, но конь... У них будто
ментальная связь. Даже повадки одинаковые. Что старлей незаметно
подкрадывается, что его зверюга. Никогда не угадаешь, с какой
стороны вынырнет.
Стоило ему исчезнуть, Лавров тут же
«включил командира»:
- Так, бойцы, чего стоим?
Спешиваемся. Рябинин, ты у нас автомобилист, тебе и за транспортом
присматривать. Лошадей напоишь. «Тюбетейки» в охранение. Через
полтора часа смена. Остальным отдыхать.
- Э, мы в резерве. Какое здесь
охранение? – проворчал Калабашев.
- Разговорчики! Во время боевых
действий, чтоб ты знал, резерв является последним оборонительным
рубежом.
- Что-то не припомню такого.
- Тактику надо было изучать, а не в
рабкоманде отсиживаться.
- Это ещё кто отсиживался... – начал
закипать Аскер, но, заметив кривую ухмылку Ильи, понял, что
десантник его подначивает. Молча взяв лук, повернулся к Маруллину:
- Пошли, брат. Лучше первыми отдежурить, чем потом собачью вахту
нести...
- Что с потерями? – Кашин обвёл
взглядом своих командиров.
Спокойные, сосредоточенные лица,
освещённые пляшущим огнём нескольких факелов. Даже Васильев не
проявлял эмоций. Возможно, толк из него и будет. К тому же замполит
успел собрать сведения и выдал обобщённый итог:
- Восемь убито, четырнадцать ранено.
Тяжёлых нет. Все лёгкие или средние.
- Много, – вздохнул майор. –
Чертовски много. И это в самом начале операции. Какие десятки
наиболее пострадали?
- Мой, - буркнул Франчук. – Основной
удар пришёлся на голову колонны. Двоих почти сразу потерял. Даже
пикнуть не успели. Эти вражины как из-под земли повылазили. Потом
ещё трое выбыло... Итого, три двухсотых, два трёхсотых.