- Эй, мужики! Гляньте-ка сюда! –
донёсся голос Макса.
Липаев был на том же месте, где
остановился отлить. Он смотрел вниз, перегнувшись через парапет, и
его лицо подсвечивалось неровным мерцающим светом.
- Эй, ты что, факел скинул? –
возмутился подошедший первым Лавров.
- Я не хотел. Случайно вышло...
Макс пояснил, что положил факел на
стену, чтобы освободить руки. Кто же знал, что здесь незаметный
глазу наклон. Пока Липаев был занят понятно чем, факел скатился к
дальнему краю и полетел вниз. Среагировать Максим не успел, да и
несподручно было, ясное дело. Потом заглянул за парапет и обомлел.
Вопреки ожиданиям факел не упал на каменное дно, а висел примерно в
метре прямо в воздухе, расплывчатым пятном освещая неровную
кладку.
- Похоже на стеклянный пол, -
предположил Слива.
- Или силовое поле, - кивнул
Вишневский.
- На кой оно здесь, - возразил Игорь.
– Чтобы туда никто не попал? Там же нет ни черта.
- Откуда знаешь? Если чего-то не
видно, это вовсе не означает, что перед тобой пусто.
- Тогда поле было бы на поверхности.
Зачем его заглублять?
Сливинский ради эксперимента свесился
с края стены и плюнул. Проследив, как его плевок застыл белой
каплей на уровне факела, спросил Сергея:
- И что это, по-твоему?
- Точно не знаю, но сильно смахивает
на антигравитацию.
Лавров ехидно хмыкнул:
- Можно подумать, что ты с нею
сталкивался.
- С этим никто не сталкивался. У тебя
есть объяснение получше?
- Хм... Нет... Но наверняка это
что-нибудь вполне обычное.
- Да, обычное, для этого места, -
встрял Шелковицын. – Как для нас машина или самолёт. Мы ведь не
удивляемся поездам на магнитной подушке. Может, и здесь что-нибудь
подобное, только на привычной для местных гравитационной тяге.
- Хочешь сказать, это вокзал, и
сейчас к нам прибудет поезд?
- Или полустанок, - игнорируя
насмешливый тон Ильи, спокойно продолжил Игорь. – Был когда-то.
Поезда тут, судя по всему, давно не ходят.
- Как же они ездили? Где рельсы,
шпалы?..
Шелковицын пожал плечами:
- Их могли снять, а могло и вовсе не
быть. Не обязательно в качестве направляющих использовать рельсы.
Сгодится и такой вот ров.
- Это сколько ж надо прорыть... –
Слива посмотрел вдоль канавы и вдруг распрямился, выдохнув: - Твою
ж мать!
Все уставились в ту сторону.
На горизонте появилась белая полоска.
В робких сумерках набирающего силу рассвета канава стала видна
отчётливей. Рассекая плато идеально ровной линией, она тянулась к
самому горизонту, истончаясь до едва различимой черты у светлеющего
туманного края небосклона.