Компашка при виде Пети радостно
загомонила. Девчонки чмокнули его в щёчку, а Рафик, как один из
наиболее близких приятелей, молча подошёл и, обняв Петю, похлопал
того по широкой спине.
Далее всей толпой двинулись со двора
и пошли в сторону речушки Говнючки, протекавшей по дну Глебучева
оврага. Не доходя полсотни метров до грязного ручейка,
располагалась группа чахлых деревьев и заросли густых кустов. В
глубине этих жалких подобий джунглей лежала пара брёвен, рядом с
которыми в виде полукруга валялось несколько старых покрышек от
грузовых машин, на которых также можно было присесть. Летом здесь в
основном и тусовалась местная молодёжь.
Сейчас в конце осени здесь было уже
неуютно, но дождя не было, так что было ещё относительно терпимо.
Зато здесь никто не мог помешать ребятам веселиться и не было нужды
сдерживать громкий мат, а в случае драки, разухабистые крики и
глухие удары, не привлекали ненужного внимания окружающих.
Перед брёвнами лежала ещё одна
покрышка, на которой был положен лист текстолита, таким образом,
была сооружена нехитрая конструкция, заменяющая стол. Ребята
привычно быстро развели небольшой костёр и дружно расселись вокруг.
На импровизированном столе споро разложили нехитрую закуску: хлеб,
сало, пара плавленых сырков «Дружба» и несколько яблок. Но главную
основу композиции составляли две бутылки плодово-ягодного вина
«Яблочное» и «огнетушитель» с портвейном «Кавказ».
Стаканов было маловато и на всех не
хватало. Гранёные стаканы пацаны регулярно реквизировали из
автоматов с газировкой, но они таинственным образом постоянно
куда-то исчезали. Но это было ни хрена не проблема. Девчонкам
нацедили более интеллигентного портвейна, а пацаны приготовились
привычно запустить бутылки с бормотухой по кругу. Хоть это была и
не водка, но принцип, по семь булек на человека, работал
исправно.
И тут случился эпический облом.
— Давай без меня, я мимо, —
совершенно неожиданно, в первую очередь для самого себя, заявил
вдруг Петя.
Мгновенно возникшая тишина, была
почти ощутимой, такой вязкой, что казалось, её можно резать
ножом.
— Ты чего, Петь, долбанулся, что ли?
— поражённо произнёс, обалдевший Сашок.
Все непонимающе уставились на
Петра.
Пётр понял, что он совершенно
машинально ляпнул то, что подумал Аркаша, но давать задний ход было
уже поздно.