Петя был опытным бойцом и просто так
его не возьмёшь. Он привычно попытался разорвать дистанцию и
переместиться на безопасное расстояние от непонятной, но явно
опасной хреновины. Но не тут-то было. Загадочный шар, как
приклеенный, двинулся следом за парнем, и Петя, храбро
развернувшись, драпанул по улице, благо никаких свидетелей в это
время суток на улице не было, а значит, не было и урона Петиному
авторитету. Однако проклятый шар с неестественной скоростью рванул
за беглецом и взорвался в ослепительной вспышке, разбросав вокруг
сноп искр. Сознание Пети померкло, и он провалился в глубокое
беспамятство.
* * *
Я, то есть Пётр, очнулся в больничной
палате, сквозь пыльное окно пробивались слабые лучи неяркого
осеннего солнца. В палате, кроме моей койки, стояли ещё пять
кроватей. Рядом с моей кроватью стояла непонятная металлическая
хреновина с висящей на ней капельницей с лекарством от которой к
моей руке протянулась трубка, оканчивающаяся иглой, воткнутой
куда-то в районе локтевого сгиба моей руки.
Стоп! Откуда я знаю, что эта штука
называется капельницей, раньше я не страдал такими избыточными
интеллектуальными познаниями. Как я вообще сюда попал и что со
мной. Напрягся и попробовал пошевелить конечностями, руки и ноги
вроде целы. Голова не болит, только ощущается какая-то непривычная
пустота. Вот только чувствую я себя как-то странно, непонятное
волнение, неуверенность и даже испуг. Вот те на, сроду ничего не
боялся, в драке один против пятерых выходил, что за чертовщина?
— Не боялся, наверное, потому, что
слишком тупой, — тоскливо протянул внутренний голос.
Ни хрена себе! Это ещё что такое?
Наверное, всё-таки сильно меня приложило, если начинаю сам с собой
разговаривать. Случались у меня и раньше различные спортивные
травмы, но как-то всё обходилось травмпунктом, в больнице я раньше
не лежал. Так что как быть дальше, и какие тут порядки, не в курсе.
От дальнейших раздумий меня избавила вошедшая в больничную палату
парочка. Впереди шёл пожилой врач с фонендоскопом на груди, за ним
следовала молодая смазливая медсестра. Вот! Опять! Какой на хрен
фонендоскоп, отродясь слов таких не знал.
— Ну-с, как мы себя чувствуем молодой
человек? — доверительно обратился ко мне лепила.
— Нормально я себя чувствую. Что со
мной такое случилось? — пробурчал я.