Сидим вечером у телевизора – в нем оперу дают – слушаем.
Теща – прямая, как мама Макбет перед приступом, в мою сторону не смотрит, но чтоб меня хоть как-то унизить, говорит, обращаясь к Боре: «Борис! Не кажется ли вам, что тенор слаб, немного фальшивит, а все потому, что чувства овладевают им не сразу, не вдруг, хотя где теперь найти хорошего тенора?»
Надо вам сказать, что Боря был знаменит своим хуком слева, а посему партию «Дона Карлоса» слушал редко, но ему внезапно захотелось поддержать разговор.
– Как он поет, не знаю, – сказал он со значением, – не берусь судить, но стоит он под левую.
БАЛКОН
В цирке всякое бывает. А уж если мы на гастроли выехали – это держись. Во-первых, мы в гостинице живем, во-вторых, баб водим.
Был у нас Гриша Мирославский – красавец, здоровый, воздушник, на трапеции за руки ловил – и был он лицом похож на артиста Басова. Он даже представлялся иногда одиноким девушкам: «Басов! Заслуженный артист».
Сам-то он тоже был заслуженным артистом, но цирка, а представлялся то Басовым, то самим собой в зависимости от того, какой интерес угадывался в даме.
А в то времена просто так девушку невозможно было в гостиницу привести. Это называлось «посетители», и вся гостиничная шушера за моральной стороной дела по собственной инициативе очень даже следила.
Могли нагрянуть с проверкой.
И вот Гриша привел даму в номер и только расположился поудобней, чтоб покопаться в белье, как в дверь стали ломиться: «Откройте! У вас посторонние!» – а он им через дверь: «Я заслуженный артист! У меня завтра два выступления! Дайте отдохнуть!» – а сам, зная, что они все равно сейчас ворвутся, вскочил, девушку в охапку вместе с вещами, и, пока она в недоумении озирается, туда ли ее со спины тащат, вместе с ажурным бельем на балкон: дверь распахнул, ее с размаху туда, закрыл, а сам прыжком к двери, открывает, впускает, возмущается: «Я так это дело не оставлю! Вы ответите!» – эти его в сторону и, целой делегацией, кто в ванну, кто в шкаф, под кровать и на балкон глянули, потом: «Извините!» – и на выход, а он им в спину: «Безобразие! Я – артист! Я возмущен!» – а сам, только закрыл за ними дверь, как ветерком на балкон, открывает, а… балкона-то нет.
Ремонт. То есть, он раньше был, и шпалы остались.
Но хорошо, что второй этаж, и девушка все еще стояла, задравшись, в кустах нежной сирени.