Я Андрей Антонычу сразу же доложил, на что он мне заметил, что, мол, ничего особенного.
– Я «Собачье сердце» тоже читал. Пусть в нарядах постоит. Может, у него все и пройдет.
– Андрей Антоныч…
А потом у нас вот что случилось. Этот Петров еще и йогом оказался, то есть увлекался он принятием всяческих поз, что очень любил демонстрировать, особенно женщинам перед половой близостью.
Так вот, одна из этих чаровниц спросила его сможет ли он, перекрутившись, достать носом до своих гениталий, на что он ответил, что он это делает запросто, с закрытыми глазами, и сделал, после чего его заклинило так, что он попал в госпиталь с аппендицитом, а ее потом доктора разгибали, потому что она от смеха заработала межреберную невралгию, после чего уже Андрей Антоныч все-таки позвонил своему дорогому начальству и потребовал, чтоб от нас убрали психа.
И действительно, «Собачье сердце» еще куда ни шло, но до носа гениталиями, и чтоб бабу потом в госпитале разгибали – это уж слишком.
Убрали.
А я вздохнул с облегчением.
ТАМ ЖЕ
Корабль уже в доке.
Подводная лодка в этом месте похожа на обсыхающего кита.
На него уже набросились лилипуты-рабочие, ставят леса.
Мы сюда максимум на неделю, доковый осмотр.
Вываливаем на стапель палубу. Влажно, лужи.
У нас построение, на котором старпом говорит, говорит.
Все, что он говорит – чушь собачья, все мимо ушей. Весна. Дышится. В воздухе запахи, звуки. Хорошо. Хочется добавить слово «блядь», но не будем, и так хорошо.
Рядом боцман. Строй распустили, и боцман теперь стоит, задрав голову, и смотрит на нос лодки. Смотрит он с удовольствием, как если б это был его личный, невиданный урожай, то есть его плоды.
– Да! – говорит боцман. – И суриком, да.
Вот так. Человек только что сам себе поставил задачу, испытал от этого немыслимое удовольствие, и теперь пойдет эту задачу исполнять.
И я пойду.
Мы сюда максимум на неделю.
ДЯДЯ ХАБИБУЛИНА
– У Хабибулина дядя умер.
– Так все ж умрем.
– Андрей Антоныч.
– Саня, никак не пойму, и что ты мне предлагаешь? Зарыдать?
– Отпускать его надо на похороны.
– С какой это радости?!!
– Он у него единственный родственник и воспитывал его с детства.
– А меня с детства воспитывал лес мещерский и когда его вырубали, я плакал. Ну?!! И что теперь?
– Андрей Антоныч.
– А на верхушке кто две недели стоять будет?!! Я?!! (Головка от хуя.)