Мы с Оденом немного отошли, важно
уточнить одну деталь.
— У него есть герметичные щиты?
— Может создать ветровой барьер, если
будет необходимо.
— Тогда бьём сразу, вы не волнуйтесь.
Это же ничего, если я его прибью? Он ведь этого и добивается.
— Делайте что хотите, — вздохнул Оден
и стал отдавать необходимые приказы.
В общем, уже через полчаса мы были на
заднем дворе поместья у тренировочной площадки с зоной для
магических боёв. Я снял броню, оставшись в одном комбинезоне,
только тренировочные кроссовки мне быстро нашли.
Места много, воздух свежий, и публика
собралась! Вообще красивый у них тут сад, всюду разные цветы,
кустарники, мощные раскидистые деревья. А на площадке идеально
лежащий песочек, рядом стойки с тренировочным оружием. Повелителю
тут тесновато будет, но для цели покидаться друг в друга мощной
магией сойдёт. Тут целое поле с мишенями для отработки магии:
территория поместья действительно велика.
— Извини, это из-за меня, — сказала
Мия, которая уже передала точные слова и я пожалел, что у того
сопляка шея не свернулась от удара.
— Не извиняйся и не переживай, а за
языком надо следить. Они же этого и добивались. Сразиться с Оденом,
или со мной. Наверняка какие-то подлянки ещё затеяли.
Нашу дуэль из-за попранной чести на
основе обоюдного вызова одобрили удивительно быстро. И даже время
на сейчас назначили, так что я стоял напротив мужика в военном
мундире, что выглядел так, словно уже победил. Одена назначили
судьёй и основным свидетелем дуэли.
— На основе дуэльного кодекса, по
причине попранной чести супруги Эйгона Винтер, а именно Мии Винтер
с одной стороны и унижения вассала Ефрема Ганского с другой
стороны, объявлена смертельная дуэль. Арену может покинуть только
один. Как хозяин дома, я выступаю свидетелем и судьёй, оставляя за
собой право, остановить дуэль в случае нарушения правил любой из
сторон. А также гарантирую соответствие арены правилам дуэли.
Участники, вы готовы?
— Разумеется, готов, — Ефрем взял у
подбежавшего служки меч.
— Поскорее закончим со скучной
частью, — пожал я плечами. — Могу я перед битвой воспользоваться
правом последнего приватного разговора с противником?
— Подходи, — высокомерно фыркнул
Ефрем, и я приблизился сам. Он не двинулся с места, что было актом
неуважения ко мне. Разумеется, я уже посмотрел прописные и
негласные правила. — Готов к смерти, нелюдь?