- Не, тому самых красивых в жертву приносили, а ты на это никак
не тянешь, скорее, ты, как та самая Андромеда, отданная на съедение
морскому чудовищу.
- Ага, а ты Персей у нас недоделанный. Как спасать будешь?
Голову Медузы Горгоны приготовил?
- Сейчас, не вылезает никак.
В те стародавние времена, когда Зубр отвлек от меня
сопровождающую нас Светоносную стерву, царапая ножом ствол березки,
свой нож я переправил в рукав, примотав его там к руке бинтом, да
поторопился, перетянул жгут и сейчас нож никак ни хотел покидать
своего места. Впрочем, может это и хорошо, а то, во время краткой
потасовки, нож мог вывалиться, а так, я сейчас елозя рукоятью по
ноге, неспешно извлекал его наружу. Ухватился кончиками пальцев за
рукоять, вытягивая короткое лезвие из-под удерживающих его бинтов.
Крутнул в пальцах, попытался достать лезвием до веревки и
недовольно поморщился: лезвие было никудышным и плотные волокна
вспарывались с большим трудом.
- Что думаешь о потенциальном противнике?
- Да чего тут думать, ты и сам видишь: здоровенный дуб, вокруг
желуди валяются, вон там земля взрыта и следы копыт. Понятно, что
свинота тут в полдень приходит кормиться.
— Значит, местный Пятачок здесь сало на желудях нагуливает, и,
судя по тому, что его тут ожидает не горка желудей, а мы, мясом он
тоже не брезгует. Или схомутавшие нас ребята такие идиоты, что не
догадались использовать их в качестве приманки.
- Ага. Что делать будем, командир?
- Задача номер раз, освободиться, задача номер два... ты вроде
говорил, что акробат у нас? Странный, конечно, выбор, но что уж...
задача номер два, для тебя занять стратегическую высоту, - я кивком
указал на нависшую над нами могучую ветку дуба, покрытую сероватой
шершавой корой.
- Думаешь это хорошая идея?
- Когда бы вверх могла поднять ты рыло,
Тебе бы видно было,
Что эти жёлуди на мне растут.
- Чего?
- Это строки из басни «Свинья под дубом», и в ней говорится, что
свинья чисто физически не может поднять голову наверх, так что там
она тебя не заметит.
Раздался тихий хруст и я тихо выругался: конец перерезанной
веревки упал на землю, но ее на нас было намотано столько, что
долгожданного освобождения не произошло, лишь воздух пошел в
сплюснутые легкие, да рука стала чувствовать себя посвободнее, и я,
подвинув ее ближе к Зубру, начал быстро резать веревку опять.