– А ты не сопротивляйся, не
то ещё и засос поставлю. – он довольный. Одной рукой он прижимает её к себе, а
другой отгибает край чашечки бюстгальтера. Заглядывает в чашечку. Языком
проходится по коже, оставляя мокрый след. Сосок мгновенно напрягается. Тогда
Василий обхватывает ладонью полушарие, наклоняется и вбирает в себя.
Женщина стонет от
наслаждения. Она сводит ноги и прогибается в пояснице. Зачем строить скромницу,
когда можно получить всё сразу?
Василий долго языком ласкает
её грудь.
– Пойдём, – шепчет он, целуя
в губы.
Она не спрашивает куда и
зачем. Без слов было понятно. Его член уже давно упирается ей в бедро.
Она встаёт, но не успевает
сделать и пары шагов, как он обхватывает её за талию руками, притягивает к
себе, обвивает здоровой ногой и начинает покрывать живот мелкими колючими
поцелуями.
Марина дышит прерывисто,
прикусив нижнюю губу, ожидая желанного продолжения. Этот мужчина сумел её
подсадить на те ласки, о которых она до своих пятидесяти стеснялась думать. И
вот сейчас ей, как наркоману, хочется ещё и ещё. А он медленно, сантиметр за сантиметром
покрывая её кожу поцелуями, спускается по дорожке, расстёгивает её брюки и
стаскивает их вниз, ворча, что дома можно и без них ходить.
– Мне. На. Работу. Надо. –
задыхается она и цепляется руками за его волосы.
Она откидывает голову назад,
стонет. Она хотела его так, как не хотела никого и никогда. Безумная страсть.
Она умирает. Возрождается и снова умирает.
1990. Январь. Дискотека.
Пролетели новогодние
праздники. Дни стояли морозные, но это не помешало Марине и её друзьям
встретить Новый тысяча девятьсот девяностый год на площади около высоченной
ёлки. Музыка, горячие шашлыки, катания с горок, танцы, смех. Первого января
отсыпались до обеда, а потом пошли по друзьям – товарищам доедать оливье,
селёдку под шубой, мимозу, по блату купленные венгерские яблоки, тепличные
помидоры и огурцы, запечённые в чудо-печке припасённые к празднику куриные
ноги, сваренный из костей холодец. Хвастались подарками, мерили обновки и снова
ходили по гостям, неся с собой остатки оливье, селёдки под шубой, надевшей всем
икры и красной рыбы.
В эти весёлые дни
завязывались знакомства, признавались в любви, ссорились, расставались.
Местом встречи местной
молодёжи были дискотеки. В городе их было две: одна, «Голубика», в небольшом
дощатом здании на окраине города, а другая, «Брусника» – в центре, в новом
кирпичном клубе.