Избавил мир от истинного зла и сам склеил ласты. Тогда какого
хрена сейчас происходит?
Чужие воспоминания постепенно начали укладываться, смешиваясь с
моими и давая понять, что я конкретно так попал. В тело развалюхи,
не стой первосвященника Иоганна, светлейшего князя Виктора
Алексеевича Добрынина. Наставника нынешнего императора, и некогда
его первого советника. В Российскую империю образца две тысячи
пятнадцатого года от зарождения Храма Света.
Ещё бы понять, что всё это значит? Почему здесь летоисчисление
ведётся от какого-то там зарождения? Как и кучу другого дерьма, что
появилось в моей голове благодаря Виктору Алексеевичу.
Я умер в двадцать три и возродился сразу в семьдесят два. Не
хило так поднялся. Можно сказать, купил себе уже прокаченного
перса. Только у него уже песок из всех щелей сыплется. Но это
поправимо. Нужно только привести мысли в порядок. А то из-за этого
хаоса с чужими воспоминаниями думается весьма хреново.
Ещё и зрение никак не хочет приходить в порядок. Да и ноги
по-прежнему не работают. А этот великовозрастный пень стоит и ни
хрена не делает.
Угораздило же воспитать сына, который без указки даже задницу
себе подтереть не может. Слюнтяй и размазня, у которого духа не
хватило, чтобы пристрелить отца.
Стоять!
Это, что же получается, хрен, который до меня сидел в этом теле
заставил собственного сына пристрелить себя? Куда я вообще попал?
Что за дичь здесь творится?
— А ну, помоги мне встать! — гаркнул я.
Вернее, надеялся, что гаркну. А в итоге получился едва
различимый хрип. Но Николай меня прекрасно понял и тут же оказался
рядом, поднимая с унитаза и помогая натянуть штаны.
В этот момент над ухом раздалось шипение и запахло какими-то
цветами. А ещё мне показалось, словно на мгновение заморосил
дождь.
Получается, что это всё же туалет. А ноги я не чувствую, потому
что сижу здесь уже очень долго.
— Отец, вот твои очки. — проблеял этот слюнтяй и через секунду
зрение вернулось.
Белые стены, белая дверь и белый от страха сын. Высокий,
плечистый, видно, что не брезгует физическим трудом. Лицо
настоящего аристократа в двадцатом поколении. В общем, добротный
мужик. Жаль только, что характером совсем не вышел. Иначе из него
получился бы отличный глава рода.
Но это было ещё не всё. Послышался какой-то грохот, а через пару
мгновений вылетела соседняя дверь и в помещение ворвались
вооружённые до зубов люди. Пять человек. Они тут же заняли позиции
и направили на нас оружие.