Внутри все обмирает от услышанных слов: изолятор, сидел, бабу
хочу...
Так он что, преступник?
Боже, боже... Вот это я попала!
Вляпалась ещё похуже, чем моя сестрица! Наткнулась на какого-то,
прости Господи, зека, который четко и ясно дал понять, что никуда я
отсюда не выйду, пока он не получит свое.
- Да ты не переживай, я чистый, - трактует он мое поведение по
своему, - в СИЗО есть душ. Перед тем как выпустили, помылся, потому
что знал, что мои подчинённые не оставят меня сегодня без
подарка.
Я - подарок?!
Боже, это ещё хуже, чем выклянчивание Вадиком секса из жалости.
Меня просто лишат девственности силой и все. Сомневаюсь, что этому
Роману кто-то когда-то отказывал. Как же его фамилия?
Лед... Ледовской, вспомнила!
Может, зареветь? Но что-то мне подсказывает, этот мужик только
разозлится, если увидит слезы. Но что же делать?
Роман задирает платье и щиплет меня за ягодицу. Я взвизгиваю и
получаю увесистый шлепок по попе.
- У меня уже стоит, - сообщает он, хватает мою руку и кладет
себе на половой орган.
Ай, мамочки, а размерчик-то ого-го. Пора отсюда делать ноги!
- Давай, матрешка, не тупи. Ублажи меня, как следует, - елозит
моей рукой по ширинке.
- Роман, а вы здесь хозяин? - тяну время разговорами в надежде,
что придет Инна и объяснит наглецу, что я пришла устраиваться к ним
на работу. А не то, что он подумал...
- И что? – морщится и хватает меня за грудь.
- Дело в том, что я... Хочу работать у вас! - ничего более
удачного мне в голову не пришло, к сожалению.
Мозг словно расплавился по неведомой мне причине. От распаленных
взглядов Ледовского, мечущихся по моей фигуре, меня бросает в
крупную дрожь.
Колени медленно, но верно превращаются в желе. Во рту
пересыхает, будто двое суток я держалась вдали от всех жидкостей.
Что вообще происходит со мной?
- Достаточно болтовни, поговорим после, - хам толкает меня на
диван и разводит коленями мои ноги.
Клацает пряжка ремня.
Вжикает молния.
Ой-ой!!
Из трусов выпрыгивает здоровенный толстый ствол и наводит на
меня прицел.
Вот тут-то мне по-настоящему становится страшно.
Он всерьез намерен в меня войти, и чихать он хотел на то, что я
невинная еще.
Уж лучше бы на аукцион девственниц сходила, честное слово, чем
вот так... лежать под каким-то преступником и умолять меня не
трогать.
Хотя я почему-то молчу. Мыслей много, а слова исчезли, будто
кто-то ластиком подтер мой словарный запас.