– Я легко нахожу контакт с детьми, знаю четыре языка. Умею делать уколы и оказывать первую медицинскую помощь. Если нужно что-нибудь освоить, я могу, – под конец голос совершенно скатился к дрожащим ноткам, а глаза едва не наполнились слезами.
– Дело не в этом…
– Дело в том, кто я? – заявила весьма резким тоном.
– Нет, – с улыбкой на устах ответила женщина. – Дело в том… С детьми нужно всегда находиться на ногах. В силу вашей травмы, сделать вам это будет весьма трудно.
Эта травма стала не только крестом на моей карьере балерины, но и заколотила все двери в любом направлении.
– Мне, правда, жаль. – Женщина помотала головой. – Но я не могу вам помочь. По крайней мере, на данный момент.
– Хорошо, пусть не дети. Любая работа, – взмолилась я. – Любая… Моей сестре нужны дорогостоящие лекарства. То, что выделяет государство, этого слишком мало. Я готова работать, кем угодно. Могу мыть полы в торговых центрах, работать в отеле горничной.
– Проблема в том, что для всего этого нужны здоровые ноги. Вы же не хотите усугубить свое положение. К тому же, нужно делать все быстро. Я могу выписать вам направление на работу, но вас просто не возьмут работодатели. Стоит им увидеть вас, как вам сразу же откажут в работе, поскольку вы не сможете выполнять обязанности, как полагается.
«Вас не возьмут», – звучало для меня как смертный приговор.
– Спасибо... – прошептала я, поднимаясь со стула и направляясь к выходу.
– Постойте, – прозвучало мне вслед. – Есть одна работа… только не знаю, согласитесь ли вы.
– Если вы хотели предложить мне работу, где придется оказывать интим услуги…
Я не успела договорить, желая сообщить, что даже в моей сложившейся ситуации, я никогда не буду ублажать мужчин за деньги, как меня перебили.
– В этом случае вы пришли не по адресу. Есть одна вакансия. Как вы и хотели – горничная. Работа в особняке. Дом большой, но уборку нужно делать только в определенном крыле, там всего четыре спальни. К тому же не каждый день.
– В чем подвох? – поинтересовалась я. Уж явно в этом крылось что-то особенное.
– Владелец особняка – Дрэйк Трэмейн. – Увидев мое выражение лица, женщина нахмурилась. – Скверный человек. – Как ни странно, это мне тоже ничем не помогло. Я не знала, кто такой этот Дрэйк, а скверных людей и без него достаточно – это не показатель. – Он живет в родовом поместье Трэмейнов. Не покидал его уже более четырех лет после несчастного случая. И уже как год ни один отдел по трудовой занятости не принимает от них запросы по вакансиям. Все, кто у него работал, не задерживались дольше недели. Все жаловались на его отвратительный характер. Подозреваю, это так и есть, особенно, если взять во внимание тот факт, что в обязанности горничных не входило развлекать и общаться с Трэмейном, и он каким-то образом умудрился всех довести до желания уйти с работы, причем с той, где зарплата сравнима, наверное, с гонораром примы королевского балета.