— В девяноста процентах. — повторил военный. — Ну, значит пацану
повезло, и он попал в десятку везунчиков. Не так уж и странно.
— Вы не понимаете! — воскликнул врач. — Удар, повлекший такие
повреждения кожного покрова и тканей черепа, неизбежно бы привел к
оттеку мозга! Неизбежно, понимаете? А у пациента — никаких следов,
даже сотрясения нет! Это нонсенс!
— Амнезия возможна?
Офицер был мужчиной практичным, предпочитающим в дебри не лезть.
Его интересовала конкретная информация, и он сейчас ее проверял,
пригласив для этого специалиста. А все эти оттеки, нонсенсы и
прочие, его интересовало постольку поскольку.
— Да, конечно… — немного растерянно проговорил врач. — но дело
не в этом!
— Спасибо, Петр Андреевич. Можете быть свободны.
Доктор вышел, горя обидой и возмущением, а оставшийся особист —
я не сомневался, что это именно офицер разведки или контрразведки —
испытующе посмотрел на меня. Нехорошо посмотрел.
Меня, впрочем, это сейчас не слишком волновало. Мне только что
сообщили, что я как бы умер, но при этом почему-то остался жив. Что
мне теперь его пугающие взгляды?
С другой стороны — логично даже. Умер — воскрес. Только умер
один, а возродился другой. Не Денис. Понять бы еще — кто.
Контрразведчик так и продолжал буравить меня взглядом. И я, не
выдержав, спросил:
— Что?
— Ты действительно ничего не помнишь? — тут же произнес военный,
будто ждавший моего вопроса.
— Честное слово. — истово закивал я. — Ну, как же вам
доказать?
Я старательно изображал испуганного школяра, впервые в жизни
столкнувшегося с контрразведкой. Внутри же почти уверился, что он —
это не я. Слишком уж не по-детски я мыслил. Слишком расчетливо.
Да и потом — ну, какой, к чертям, я Денис Пичуга? Да еще и
дворянин! Откуда в России дворяне?
— Сканирование у Наставника готов пройти?
Он так и сказал — с большой буквы. Не наставника, типа учителя,
а как должность. Понятия не имею, что он имел ввиду. Наверное,
какой-то важный тип в контрразведке.
— Это кто? Не, если надо, то готов. Только страшно, если
честно.
Моя последняя реплика, кажется, окончательно убедила военного в
том, что я говорю правду. Ну, или верю в то, что это правда. Вместо
дальнейших подозрительных взглядов, он решил вернуться к опросу:
что видел, что делал, куда полз. Я отвечал ему честно, и буквально
под конец вспомнил одну деталь.