А уж когда я вернулся на кухню и увидел там тарелку с двумя
тефтелями, миску с салатом из помидоров и огурцов, в меня словно
демон вселился. Желудок рыкнул, даже слегка испугав маму, сам же я,
забыв о всяких приличиях, уселся и набросился на еду.
Какая-то часть разума успела настоять на том, чтобы я не
закидывал в топку куски, так что пришлось сосредоточиться на
процессе жевания. Тем не менее, даже с таким подходом, все
приготовленное я смел за каких-то три-четыре минуты. В смысле, все
что положили, а потом еще и добавку.
— Оголодал? — Анна Алексеевна смотрела на меня со странным
выражением на лице. Видать, не могла решить, как ей на такой
аппетит реагировать — плакать или смеяться.
— Ага. — отозвался я. — Большое спасибо. Очень вкусно.
Повинуясь неясному импульсу, я вдруг спросил.
— Мам, ты сама готовишь?
— Почему ты спрашиваешь? — напряглась женщина.
— Я ведь не помню ничего… Понимаю, что мы дворяне, но не могу
вспомнить, как у нас с деньгами.
— Ты должен кому-то денег? — во взгляде Анны Алексеевны появился
страх. Она по своему поняла мой вопрос. А заодно ответила и на мой
— свободных средств в семье не водилось. Значит, верное я сделал
наблюдение, когда вошел в квартиру.
— Если и был, то не помню. — с улыбкой ответил я. — Нет, я не
потому спрашиваю. Просто... Хотелось бы понять. Знаешь, довольно
неприятно чувствовать себя чужаком в своем доме, который не знает
элементарных вещей. Память возвращаться не спешит.
Женщина кивнула. Помолчала некоторое время, потом с отчетливой
горечью улыбнулась.
— Знаешь, до сегодняшнего дня ты этим не интересовался. Совсем.
И все мои попытки ввести тебя в курс семейных дел воспринимал в
штыки. Я рада, если это изменилось.
— Ага. Хорошо ему досталось. Может черепушка треснула и через
трещину в голову попало немного мозгов? — услышал я голос старшей
сестры у себя за спиной. Обернулся и встретился взглядами с Алиной.
— Что? Я не подслушивала. Просто зашла налить воды.
Как бы это доказывая, девушка прошла к небольшому крану, налила
полный стакан, и больше не говоря ни слова, покинула кухню. Мы с
Анной Алексеевной — надо уже перестать заниматься фигней, и
называть ее мамой — проводили ее взглядами. После чего посмотрели
уже друг на друга.
— Мы не голодаем, сын. — произнесла она, отвечая на мой вопрос.
— Но и не жируем. Давай мы продолжим этот разговор позже, когда
тебе станет получше. Хорошо?