— Так, стоп. – Лючия выставила вперед руку и начала быстро
перебирать в воздухе пальцами. – Ты ведь под заклинанием Истины! Ты
не можешь солгать.
— Хорошо, что ты вспомнила об этом. – Я усмехнулась. – А теперь
будь добра, убери свое заклинание оцепенения и осьминога с моей
головы, и я пойду. Меня, знаешь ли, вызвали на полигон оказать
помощь раненым.
— Осьминога? Заклинание оцепенения? – Лицо Лючии исказилось
гримасой злости и презрения. – Ты и правда так тупа, что даже не
знаешь названий боевых чар? Ну да, зачем золотой девочке учиться,
ведь папочка все оплатит, а жених-ректор скажет, и тебе поставят
высший балл?! Но я еще не закончила! На полигон тебе все равно
незачем, лечить ты явно никого не умеешь…
— Все, девочка, ты мне надоела, — чужим, снова «стервозным»
голосом заявила я. По моим плечам прошла дрожь, а руки засияли
насыщенным изумрудным светом. Голову сразу перестало сдавливать, и
я смогла уже нормально пошевелиться. Пригладив волосы и убедившись,
что к затылку больше ничего не липнет, я с насмешкой произнесла: —
В следующий раз готовься лучше перед нападением!
Обойдя Лючию, застывшую в изумлении с приоткрытым ртом, я прошла
дальше по безлюдной парковой аллее. Главная героиня меня не
окликнула и вообще, вроде бы, осталась на месте.
Мой путь лежал среди деревьев, на которых то тут, то там висели
круглые оранжевые фонарики. Света они давали достаточно, чтобы
освещать аллею, но в глубине парка было темно.
Можно было бы, конечно, попытаться поговорить с Лючией
нормально, но я не стала этого делать по двум причинам. Во-первых,
у меня есть дело. А во-вторых, исправлять содеянное Кристиной надо
постепенно. Ведь злодейка всячески третировала главную героиню, не
раз проходясь обидными словами по ее внешнему виду и одежде…
Лючия просто не готова меня сейчас слушать. К тому же, меня
беспокоило то, что я не совсем себя контролирую. Будто бы телом
частично управляла книжная Кристина. С этим надо было что-то
делать.
Пора мне составлять список задач. Но все же первым пунктом там
значатся зелья…
— Кри-ис! – раздался знакомый протяжный голос. Вилкас. – Ты
пришла! Сама! Как я рад!
На ближайшем дереве один за другим стали гаснуть фонарики. Из
полутьмы выступил широкоплечий шатен в длинной мантии, и сгреб меня
в медвежьи объятия, не обращая внимания на сопротивление. Я
опомниться не успела, как оказалась прижата к стволу дерева.