Светлая просторная комната явно принадлежала ребёнку, судя по
многочисленным игрушкам повсюду, но плевать. Всё, что меня
интересовало — внушительных размеров кровать, на которую я
аккуратно уложил свою драгоценную ношу, нависнув сверху, и, прежде
чем она опомнилась и начала причитать по поводу моего выбора места,
вернулся к поцелуям. Искренне старался не спешить, но становящийся
всё более насыщенным запах персиков подстёгивал волчьи инстинкты,
побуждая наплевать на всю подготовку и просто наконец взять
причитающееся мне по праву.
С рычанием вцепился когтями в кровать по обе стороны от её
головы, вспарывая не только одеяло, но и матрас. Помогало
слабо.
— Пожалуйста… Доминик… — прошептала она умоляюще, обеими
ладошками ведя по спине, оставляя на ней глубокие царапины,
стройные ножки обхватили меня за талию.
Перехватил её собственную ладонью, заставляя не шевелиться. Моё
настоящее имя из её уст вот уже во второй раз пробудило в душе
что-то странное, чему нельзя дать название. И без того бьющееся как
шальное сердце забилось ещё быстрее. Моя рука скользнул с тонкой
талии вбок и ниже, пока пальцы не достигли желаемого. И…
Проклятая Луна!
Какая же она…
— С ума сводишь.
Ласково провёл по откровенно мокрой плоти, размазывая влагу,
раскрывая и медленно погружая в неё сразу два пальца. Погрузил и
замер, шумно дыша.
Она такая узкая и горячая там, внутри, что от мыслей о том, как
вскоре она также крепко и мягко сожмёт уже совсем не пальцы, перед
глазами на мгновение потемнело. Член нетерпеливо дёрнулся навстречу
девушке, когда она с тихим всхлипом наслаждения выгнулась подо
мной, прижимаясь своими бёдрами вплотную к моим.
Такое нехитрое действие стоило всей моей выдержки, чтобы не
сорваться, наплевав на всё. Останавливало то, что если я сейчас и
правда не сдержусь, то просто порву её. И без того не был уверен,
что не наврежу.
Опять я вдыхал и выдыхал, медленно растягивая её под себя. Снова
и снова. К двум пальцам добавился ещё один. Стоны Луны стали
протяжнее и громче. Она уже не выгибалась, извивалась подо мной,
просьбы перерастали в требования, а затем обратно в мольбы.
Маленькая ладошка обхватила мой стояк, и из моей груди вырвалось
довольное рычание, настолько упоительным было ощущение её
прикосновений.
— Доминик…
Нежный дрожащий голос на пике её оргазма прошёлся электрическим
разрядом по всем моим венам. Отстранился всего на мгновение, снова
вторгаясь, но иначе.